- Нет, - глухо отозвалась убийца на обращенный к ней вопрос. Паранойя барда, паника девчонки ученой... Как же все это раздражало! Только Шеронд выглядел спокойным, что не могло не радовать. Сама же Кимен, после блужданий по холмам и болотам, чувствовала прилив бодрости и сил на пороге мятежного города. Как минимум, за этими массивными стенами была теплая таверна, где можно было взять горячего вина с пряностями и нормально приготовленного мяса. А еще тут можно было запастись едой в дорогу. Кимен готова была нести все на своем горбу, лишь бы больше не пришлось есть стряпню Лорны и Гипатии. Толпа желающих попасть в город, колыхаясь и гомоня, медленно продвигалась к воротам. В толпе убийца чувствовала себя почти комфортно. В конце концов, ее сейчас окружали не инфернальные твари, а существа из плоти и крови, которых можно было убить, если они дадут повод. Тем более, сейчас этим людям не было до странной компании никакого дела. Да, иногда скучающие взгляды скользили по ним, но не более того. Детские крики, сварливые женские реплики, скрип телег, брань стражников - все это сливалось в монотонный гул, наполняющий душу покоем. А еще Кимен всегда нравилось, как ярко среди такого скопления людей чувствуется собственное одиночество. - Ты знаешь город? - поинтересовалась Кимен у Шеронда. - Я была тут один раз, дорогу не вспомню. Нужна таверна "Бродячий пес". Сможешь найти? Кукла с оскаленным ртом, С острыми зубами, Я люблю свою куклу. Я с ней игрался в раннем детстве, Я ее резал ножом на кухне, Я ей ломал руки-ноги И выкалывал красные глаза иголкой. Я ей вырывал ноздри-ногти, И вешал в ванной на бельевой веревке.
Воспоминания об этом городе, отчаянно гонимые прочь, все таки взяли свое. Подойдя к самым городским стенам, Шеронд на мгновение словно выпал из реальности и у него перед глазами пронеслись эпизоды из его же прошлой, такой далекой сейчас жизни. Однажды в Ханшине поднялся бунт против имперских регентов, управляющих городом. Во главе мятежников стояли недавние военачальники проигранной войны против Великого Герцогства Камрин. После того, как Империя согласилась на перемирие с Камрином, все имперские воеводы, генералы и главнокомандующие были объявлены военными преступниками за жестокие действия по отношению к населению Герцогства. Чувствуя себя преданными, они пришли сюда, в Ханшин, где императорская семья уже давно перестала иметь такой авторитет, как когда-то. Подняв бунт, они за несколько дней захватили город и объявили о его независимости. Шеронд помнил это, пусть и урывками. Будучи тогда еще ребенком- беспризорником, он, шатаясь по окраинам государства и обворовывая крестьян и фермеров, не мог не услышать о вспыхнувшем восстании и, подгоняемый желающей поскорее разбогатеть молодостью, ворвался в Ханшин в самый разгар сражений, надеясь в образовавшемся хаосе успеть стащить максимально много ценного. Конечно же, его поймали. Один из бывших военачальников Империи поймал мальчишку, когда тот уже почти выбрался из города с добычей, и решил наказать его. Удивительно, но у него ничего не получилось. Бывший генерал, схвативший Шеронда за руку, весь в шрамах и с почерневшей от вечных боев кожей, только что рычавший что-то угрожающее мелкого наглому вору, вдруг удивленно уставился на свою грудь, из которой торчало кровавое лезвие. Тогда Шеронду показалось, что меч был объят каким-то синим пламенем или светом... Спасителем оказался бродяга в потрепанном дорожном плаще. Рядом с ним стояла девушка, но ее Шеронд вовсе не запомнил. Убив преступника, парочка моментально растворилась в толпе, а паренек тут же выбежал за городскую черту и бежал еще очень долго. Шеронд мотнул головой, прогоняя неприятные воспоминания. Почему-то пока почти во всех эпизодах его жизни, которые он вспомнил, его пытались убить, и это не могло не навевать грустные мысли. -Вспомнил?- раздался голос в голове. -Немного,- мысленно ответил Шеронд,- Почему меня все время пытались убить? Лорния хихикнула. -У тебя надо спросить. -Это ты читаешь мои воспоминания. -А ты так хочешь, чтобы я ответила на твой вопрос? -Не очень,- Шеронд начал раздражаться,- Лучше бы помогла вспомнить что-нибудь важное. -Воспоминаний много, а я одна. Решив, что на этом разговор закончен, Шеронд вдруг вспомнил, что секунд пять назад кто-то, кажется, задал ему вопрос. -Я был в Ханшине, когда-то. Но географию города вспомнить не могу,- произнес он, обращаясь к Кимен, -Да и в любом случае, думаю, здесь уже успело много измениться со времени моего последнего визита. -Как сказать...- таинственно прошептала в голове Лорния. -Ты что-то нашла?- продолжил Шеронд мысленный диалог. -Нет, но в Ханшине ты явно был не единожды. -Чудненько,- уже вслух прошептал Шеронд и тяжело вздохнул. Он сам не был уверен, хочет он обретать память или нет. Стены могут двигать оленей, Переходя в овации пустых сомнений, Расточая на песке камень невежества И крича в толпу, что стучит весна
Гипатию злило, когда её слова не принимали всерьёз и тем более игнорировали. В такие нелёгкие моменты она прибегала к собственной методике "Дыши глубже". Только в этот раз не вышло: последние недели, видимо, доканали и без того слабые нервы учёной. - Я могу найти, - зло прошептала Гипатия, прямо смотря в глаза Кимен, - только меня там снова попытаются сжечь. Думаешь, я только шучу и нервничаю? "А вот теперь всё равно, что будет". Ведь, если звезды зажигают - значит - это кому-нибудь нужно?
Лорна могла бы, казалось, вздохнуть с облегчением, но внутренний голос зловещим шепотом напомнил, что Кимен - не истина в последней инстанции. Или что взгляд мог предназначаться только Лорне и никому другому, а это значит... это значит, что у нее появилась еще одна проблема. Правда, если учесть, что первая проблема - то есть Кимен - появилась отнюдь не сама по себе... Бред, не мог таинственный (или не очень) наниматель проследить за ними, оставшись незамеченным. - Я могу найти. Только меня там снова попытаются сжечь. Думаешь, я только шучу и нервничаю? Лорна еще никогда не слышала, чтобы ученая говорила таким голосом. "О чем это она?" - и тут Лорна вспомнила. Тогда ее отвлек взгляд, и она, не в состоянии думать ни о чем другом... не обратила внимания на слова Гипатии. "Это из-за взгляда или... из-за меня самой?" - Нужно что-то делать, - поспешила она вклиниться в разговор. Вдруг да удастся не допустить конфликта.
Так, где-то с этого момента начинается новая подсюжетная линия ( по аналогии со "Снами"), которая называется "Дух времени". Там, я надеюсь, раскроются некоторые подробности того, кто за кем следит, кто кому помогает и что, в общих чертах, происходит. Чтобы никто не запутался, вот напоминалка того, о чем уже упоминалось: -Существует некое божество, называемое Безликим, которое может вселяться в последователей своего культа. -Кимен состоит в культе Безликого. -У Кимен в Ханшине есть некий знакомый. -Лорна в детстве жила в замке (хотя не хочет говорить, аристократка она или нет), о Башне Чародея узнала от некоего старого барда. -Гипатия подвергалась преследованиям, ее пытались сжечь на костре и отдавали в жертву некоему демону; Преследования, вероятнее всего, были вызваны чьим-то предательством; стала обладательницей магического меча, способного своим клинком "разрубать" магические заклинания. На данный момент Гипатия находится под покровительством божества или сущности. -Шеронд в детстве был беспризорником и шатался по окраинам Империи, мимолетно присутствовал при бунте в Ханшине, где его от смерти спасли двое таинственных незнакомцев; много позднее его поймали и хотели повесить, однако он купил свою жизнь, выдав членов тайной организации алхимиков, после чего украл некоторые из их свитков и подался в бега. Где-то между этими событиями пытался убить или был свидетелем убийства женщины из клана алхимиков. -Из рассказов старого барда Лорна, среди прочего, узнала, где находится одна из подсказок на пути к Башне- медальон, принадлежавший клану алхимиков, запертый так, что открыть его может лишь человек с магическими способностями. -В воображении Шеронда поселилось существо, зовущееся Лорнией- обретший разум сон. Если Лорния не займет новое тело, то и Шеронд, и она в скором времени умрут. -Помимо сущности, оберегающей Гипатию, за компанией следит еще как минимум одно божество, пытающееся остановить их. Оно смогло вселиться в Кимен, хотя не является Безликим, позднее допрашивало Гипатию во сне. Описание его облика во сне: "Незнакомец был одет в длинный дорожный плащ, утративший свой изначальный цвет от грязи и пыли и ставший просто серым. На голову него было водружено нечто странное, неподдающееся опознаванию: кусок плотной на вид ткани, плотно облегающий голову сзади, впереди переходящий в длинный козырек. такой головной убор не придавал незнакомцу серьезности, зато свидетельствовал, что пришел он явно издалека. Лицо незнакомца было каким-то странным, по нему нельзя было даже сказать с уверенностью, женщина это или мужчина. Мало того, зрачки у гостя были разных цветов, синий и красный, а правый уголок губ будто застыл в вечной усмешке. " -Шаману Матонви эта компания привиделась во сне, однако долго пробыть с ними он не смог, т.к., предположительно, почувствовал что-то потустороннее и слишком могущественное. Матонви также сказал, что Шеронд находится под чьим-то покровительством и прочитать его судьбу невозможно (при этом Гипатия закрытой для него не являлась). -Сущность, покровительствующая Гипатии, утверждала, что их хотят использовать. Описание внешности: "Кажется, и черты его лица, и одежда, были какими-то блеклыми, мерцающими, а стоило начать присматриваться к ним- и они вдруг менялись, приобретая новые черты. В любом случае, контуры незнакомца вполне можно было отнести к человеческим. " Антагонистическая сущность, допрашивая Гипатию, высказало свое удивление тем фактом, что этот "человек без лица" "посмел вмешаться". Предсказание "человека без лица": "-Возьми это,- незнакомец протянул Гипатии возникший из ниоткуда меч с прозрачным клинком,- Она не сможет пользоваться им, но ты сможешь...А он все равно никогда не поймет его силу. Тот, другой, поймет, но не сможет притронуться. А она,- ученая не могла разглядеть лицо говорившего, но в его голосе как будто появились смешливые нотки,- Она не та, кем хочет быть...Не бард, нет...Она и сама не знает, кто она...И что ей уготовано предать ее...Будь внимательней при свете полной луны. " Последняя строчка. очевидно, относится ко Снам.
Ну, вроде все, все важное отметил. Если что-то забыл- напомните.
Стены могут двигать оленей, Переходя в овации пустых сомнений, Расточая на песке камень невежества И крича в толпу, что стучит весна
Сцена, устроенная ученой, не произвела на убийцу никакого впечатления. Разве только Кимен еще сильнее захотелось расположиться в вечном полумраке таверны и выпить вина. Гипатию могут сжечь? И что? Почему убийцу должна волновать ее судьба? Только потому, что они вместе идут? Великие боги, какой вздор! На данный момент, кроме своей собственной жизни Кимен интересовала только жизнь барда. А если быть точнее, то даже не сама жизнь, а вопрос: оставлять ее Лорне или нет. Остальные спутники могли делать все, что душе угодно, и влезать в их личные проблемы девушка не собиралась ни коим образом. Уставившись на метавшую громы и молнии Гипатию своим безразличным взглядом, убийца ровно сказала: - Делайте, что хотите. Я и Лорна идем в город. Остальные вправе решать самостоятельно. Кукла с оскаленным ртом, С острыми зубами, Я люблю свою куклу. Я с ней игрался в раннем детстве, Я ее резал ножом на кухне, Я ей ломал руки-ноги И выкалывал красные глаза иголкой. Я ей вырывал ноздри-ногти, И вешал в ванной на бельевой веревке.
-Я отделюсь от вас,- вдруг сказал Шеронд,- Кажется, когда-то в Ханшине жил один мой знакомый. Сильно сомневаюсь, что он еще здесь, но стоит попробовать его отыскать, он может помочь мне окончательно восстановить память. Встретимся через пару часов в этой вашей таверне. Сказав это, Шеронд зашагал к воротам, стараясь выглядеть спокойным и уверенным в себе. На самом деле, на уме у него вовсе не было никакого похода к вымышленным знакомым из Ханшина. Среди дальнейших задач был поиск в местной библиотеке запрещенных книг каких-нибудь сведений о всех тех странностях, что происходят, и, конечно же, охота за будущим телом для Лорнии. И ни одна из этих целей не могла осуществиться в присутствии путников. Вряд ли, например, убийца обрадуется, если узнает, что проходимец пытается разузнать, что они затеяли. Конечно, она наверняка что-нибудь заподозрит и так, но, кажется, пока что она относилась к нему относительно благодушно. По крайней мере, не угрожала убить. На воротах стоял отряд облаченных в доспехи бугаев, которые буравили взглядом каждого, кто заходил в город. Некоторых они останавливали и допрашивали, некоторых пропускали свободно. Судя по всему, никакой особой системы в выборе "пропустить-проверить" у них не было, а была лишь скука и желание получить от своей работы максимум удовольствия. В некотором отдалении от отряда стоял их начальник, о чем можно было догадаться по золотому узору на броне, а также по солидному возрасту самого воина- в отличие от молодых парней на воротах, он был уже стариком с седыми волосами. Он бросал на своих подчиненных хмурые взгляды- единственное, вероятно, что заставляло их ограничиться проверкой некоторых путников, а не убийством и грабежами- и периодически обменивался короткими репликами со стоящей рядом девушкой. Одета она была в дорогое цветастое платье, явно сшитое для представительницы семьи благородного происхождения, однако ее резкие, несколько истеричные взмахи руками, пожизненно заискивающий взгляд и бездушная улыбка, которой она периодически одаряла начальника охраны, не оставляли сомнений в ее настоящем происхождении и профессии. Стоящий впереди Шеронда толстый купец, тянущий за собой крытую тележку, из которой раздавались предсмертные хрипы, прошел мимо охраны без остановок. Шеронд попытался последовать его примеру, но стоящий ближе всего охранник, похожий на огра, резко затормозил его, крепко ухватив за плечо. -Ты куда идешь? Говорил охранник с камринским акцентом, произнося "е" как "э" и страшно растягивая его, так что на самом деле его фраза звучала как "ты куда идэ-э-эшь?" -На встречу со старым другом- ответил Шеронд с легким вызовом в голосе. К огру подошел еще один охранник и спросил о чем-то на сергском. "Отбросы,"- подумал Шеронд,- "Видимо, их выгнали даже из родных мест, раз пришли сюда". -Почему пустой?- спросил у Шеронда огр, кивнув собрату. -Не хочу, чтоб обокрали. Огр рыкнул. То ли засмеялся, то ли разозлился, то ли просто кашлянул. -Хочешь жить- не ночуй на территории бродяг. -А где же мне тогда ночевать? -Видишь того хорошего человека?- огр ткнул пальцем в только что подходившего к нему охранника, который теперь стоял чуть в стороне, как бы непричастный. -Ну, вижу. -Можешь прийти к нему и попросить разрешения на ночевку в одной из местных гостиниц. -А иначе меня там ночевать не пустят?- поинтересовался Шеронд. Огр задумался. -Хочешь спокойно спать- придешь к нам. Свободен,- наконец подытожил он и отпустил плечо Шеронда, заодно мощным тычком в спину придав ему нужное направление. -Куда теперь?- спросила Лорния. -В район бродяг. Будем искать тебе тело. Стены могут двигать оленей, Переходя в овации пустых сомнений, Расточая на песке камень невежества И крича в толпу, что стучит весна
Шеронд взял, и ушел, оставив их решать проблемы втроем. Правда, похоже, даже вдвоем - убийцу судьба ученой не волновало. В отличие от самой Лорны. И чего в этом было больше - нежелания оставаться наедине с Кимен или симпатии лично к Гипатии - Лорна сказать затруднилась бы. Удивительные творятся в последнее время вещи. - Кимен, мы вроде как отряд,- осторожно начала она. - И вход в Башню, так уж получилось, ищем все вместе. Значит, надо друг другу помогать. "Ну да, Кимен сейчас устыдится, прослезится и кинется всем помогать. Ну и дура же тыююю..." - но брать слова обратно и искать другой подход было поздно.
Кимен криво усмехнулась, но маска надежно скрывала ее эмоции. - Вроде как ты должна показать мне путь к башне в обмен на свою жизнь. Поправь, если я что-то путаю. "Как это трогательно: взывать к моей доброте! - Чужая наивность мягко говоря, удивляла. - И, Безликий свидетель, я очень сильно сомневаюсь в том, что на главной площади уже сложили для девчонки-ученой костер и с минуты на минуту ждут ее появления. Что за глупый лепет?!" Кукла с оскаленным ртом, С острыми зубами, Я люблю свою куклу. Я с ней игрался в раннем детстве, Я ее резал ножом на кухне, Я ей ломал руки-ноги И выкалывал красные глаза иголкой. Я ей вырывал ноздри-ногти, И вешал в ванной на бельевой веревке.
Район бродяг представлял собой огороженное небольшой каменной оградой поле шатров и палаток всех мастей. Все они были рваные, грязные, и, вероятно, нисколько не защищали от какой бы то ни было непогоды, но собравшиеся здесь бедняги по-прежнему верили, что смогут спрятаться в них от чего-то. Вокруг рваных палаток бесцельно мельтешили люди в грязной нищенской одежде; на одежде самых богатых из бродяг были цветные заплаты, другие же донашивали то, что осталось. Кто-то хрипло кашлял, откуда-то доносились отчаянные женские крики... Именно таким было последнее пристанище людей, которым больше некуда пойти. Наверное, многие из них, идя сюда, еще грезили о том, как найдут себе занятие в Ханшине, как поднимутся со дна, окруженные такими же встающими с колен ничтожествами. И лишь придя сюда, они понимали, что не грядет никакой подъем со дна, что у них вообще не осталось прав на будущее. В Ханшине их могли использовать или как рабов- срок жизни около месяца,- или как борцов на местном рынке- срок жизни около трех дней. В противном случае им оставалось только умирать в окружении таких же людей, уже осознавших, что выхода нет и не будет, что они родились не в те времена и не в тех краях, чтобы искать выход. Что они не нужны ни Империи, ни Великому Герцогству Камрин, ни Ханшину, ни кому бы то ни было еще. Благодаря своему потрепанному одеянию Шеронд быстро смог смешаться с толпой. У него не было сумок, пакета или еще чего-нибудь, где он мог бы спрятать имущество, так что пока бродяги не нападали на него, хоть и провожали хищными взглядами. Денег на еду у них, конечно же, не было, а кушать хочется всем. Своих съедать куда неприятнее, чем странного пришельца. Впрочем, Шеронд был уверен- или почти уверен- что ближайшие несколько часов его трогать не станут. Он неспешно брел между рядами всевозможных шатров, делая вид, что ищет кого-то. На самом же деле Шеронд пытался найти укромное место, где можно было бы отнять тело у его старого владельца в пользу Лорнии. -Нервничаешь?- раздался голос в голове. Которая,к слову, начинала ощутимо болеть. -Нет, что ты, как будто мне есть, с чего нервничать. Лорния промолчала. -Я уже убивал раньше. Я убил ту женщину из клана алхимиков. Я помню, как стоял там с оружием и смотрел, как она умирает... Не впервой. Как-нибудь справлюсь. -Если не справишься- мы оба умрем. У тебя голова еще не начала болеть? -Начала. -Твое сознание больше не может удерживать меня в себе. Шеронд промолчал. Он напряженно высматривал кандидата. -Тебе обязательно нужно женское тело?- мысленно спросил он, в реальности невольно облизав губы. Лорния промолчала. -Ну, чего молчишь? Ответа не последовало. -Проклятье, я ради тебя иду на убийство! Шеронда вдруг охватило отчаяние. Что он делает? Зачем? Неужели жизнь, пусть даже кого-то из этих бродяг, ничего не стоит? Ведь он сам предавал, убивал, его пытались повесить по законам Империи... Чем он отличается от этих несчастных? Какое он право имеет отобрать чью-то жизнь? С другой стороны, ему ведь уже приходилось это делать. Он отобрал жизнь той девушки, и даже не помнит, почему. Наверняка ее жизнь стоила больше, чем его и всех бродяг в округе. Но он убил ее. Что уж теперь мелочиться? Шеронд криво усмехнулся и остановился. Справа от него в грязную, но относительно целую палатку вошла какая-то нищенка. Она прошла прямо рядом с ним, так что Шеронд смог даже разглядеть ее лицо. Оно чем-то неуловимо походило на лицо Лорны. На лицо, которое взяла себе Лорния при рождении. -Молчишь?!- мысленно крикнул Шеронд, но ответа так и не услышал. Не больно-то и хочет жить, раз не откликается... Шеронд закрыл глаза и тут же открыл их, боясь не увидеть, как жинщина покинет свое последнее убежище. "А как я ее убью?-вдруг проскользнула мысль,- У меня нет оружия... Вообще ничего нет... Хотя, я могу ее задушить..." Эта идея почему-то вселила в Шеронда уверенность. Сейчас он войдет в палатку, накинется на ту женщину и задушит ее. И никто не увидит. А когда бродяги найдут ее, он будет уже далеко, рядом будет Кимен, убийца, которая не даст ему погибнуть. Это если бродягам не будет наплевать, что вероятнее всего. Они ведь нищие. Ничтожества. Скот. Шеронд с трудом оторвал ноги от земли и медленно побрел к палатке, в которую только что зашла женщина. Он уже убивал женщину. Он убил ту, из клана алхимиков... Из алхимиков... Он виноват перед ней. Он должен искупить свой долг. Но, если он умрет, то не сможет этого сделать. А если он не убьет эту нищенку, то несомненно умрет. Убить ее- вопрос долга. Он должен той девушке-алхимику. Он не может оставить в живых эту нищенку. Шеронд отодвинул тряпку, служащую дверью в это бедное жилище, и зашел внутрь палатки. Женщина сидела прямо на земле, одна. Рядом с ней валялся мешок, вероятно, служащий ей постелью. "Скольких ты убила ради этого мешка?"- с ненавистью подумал Шеронд. Женщина увидела Шеронда и подняла глаза от земли. Она привыкла смотреть на землю, но незнакомец не мог ее заинтересовать. Шеронд нерешительно шагнул к ей но, колеблясь, опустился перед ней на корточки. -Кто ты?- спросил он в странном полузабытьи. -Сюзанна,- заинтересованно ответила бедная. Похоже, она все еще не привыкла бояться в этом мире. Или, может, уже отвыкла. Или, не исключено, она просто заинтересовалась в цели визита к ней этого странного молодого человека. Совсем безоружного и неопасного. -Ты похожа на нее,- улыбнулся Шеронд. Чем дольше он смотрел на незнакомку, тем больше понимал, что она и правда имеет в чертах своего лица много схожего с бардом. -На кого? В голове у Шеронда раздался голос Лорнии. И наступила темнота. Стены могут двигать оленей, Переходя в овации пустых сомнений, Расточая на песке камень невежества И крича в толпу, что стучит весна
"Сволочь, - подумала Гипатия, - а я дура дурой. Ага, поможет. Ей же на всех плевать". И не нарушив прежней традиции "Делай всё, что пришло в голову", учёная нагнулась, зачерпнула вязкой влажной грязи под ногами и, морально приготовившись к рвотным позывам, принялась мазать себе лицо. При этом она старалась смотреть точно в глаза Кимен, но на лице наёмницы не было даже намёка на какие-либо эмоции. Закончив с лицом, девушка принялась за платье. И вот тут уже стало доходить до учёной, что она делает и как это должно выглядеть со стороны. - О боги, - только и смогла сказать Гипатия, повернувшись к Лорне, и засмеялась. Что-то истерическое скрывалось в каждом звуке. Только сейчас стало ясно, как сильно она устала. Нужно быстрее со всем покончить. Не объясняя и не комментируя, резко оборвав странный смех, Гипатия двинулась к воротам. Нужно было всего лишь пройти квартал. Один квартал. И если не смотреть ни на кого, то никто и не заметит тебя. А если ещё согнуться и слегка прихрамывать, то и вовсе можно сойти за типичного жителя Ханшина. И чем медленнее идти, тем точнее будет путь. Стражи с отстранённым видом, казалось, даже не обратили на троицу внимание. Сразу после толщи крепостного кольца город встречал путников чередой доходных домов. Потрескавшимися стенами здания напирали одно на другое, не оставляя просветов. Покосившиеся, местами обрушенные, обшарпанные, жалкие, будто сгорбленные старики, которым не дают спокойно умереть. На их фоне ещё сильнее торчала грязь увеселительных заведений. - В общем, - обернулась Гипатия к спутницам, - нам нужно пройти этот квартал, завернуть вон там (она показала взглядом на переулок вдалеке), и по левой стороне найдём, что нужно. Чтобы не привлекать внимание, я пойду чуть поодаль. Ведь, если звезды зажигают - значит - это кому-нибудь нужно?
Вдруг от одного из облупленных домов, ничем не выделяющегося из остальной массы, отделился силуэт человека, до этого прятавшегося в тени навеса. Человек уверенно подошел к девушкам и внимательно на них уставился. Одет он был в темно-синюю распахнутую мантию, под которой виднелась красная рубашка с позолоченными пуговицами и узкие черные штаны с двумя оттопыривающимися карманами по боками; на ноги были обуты обычные дорожные сапоги, однако, выглядящие слишком новыми и чистыми для жителя или постояльца этого города. Сама его внешность только подтверждала ту отдаленность от бродячей жизни, о которой говорила одежда: он не сутулился, движения его были медленными и плавными, так что, очевидно, в драках участвовать он не привык. Глаза серого цвета смотрели на мир с небольшим ленивым прищуром, губы подозрительно поблескивали, что явно свидетельствовало об излишней для путника увлеченностью косметикой Рассмотрев девушек и словно убедившись в чем-то, незнакомец начал озвучивать подготовленную речь. Голос его оказался звонким, говорил он без акцента, или очень хорошо его скрывая. -Рискну предположить, что вы- Кимен, Гипатия и Лорна,- он еще раз обвел девушек взглядом,- Очень хорошо, очень хорошо. Меня попросили встретить вас здесь. Полагаю, у вас есть вопросы, но, право, не стоит разговаривать о таких важных вещах,- незнакомец сделал страшные глаза, показывая, насколько важными, по его мнению, являются эти вещи,- на улице, тем более в этом городе. Пройдемте вон в тот дом, там нас уже ждет горячая еда, большой выбор напитков и полная конфиденциальность. Стены могут двигать оленей, Переходя в овации пустых сомнений, Расточая на песке камень невежества И крича в толпу, что стучит весна
Убийца, до этого момента пытавшаяся запомнить дорогу, ведущую к таверне, немигающим взглядом уставилась на незнакомца. Кинжал, на всякий случай, послушно скользнул в руку. В стоящем перед ней хлыще не было ничего криминального, но раз на раз не приходится. Кимен была абсолютно уверена, что видит этого человека впервые. Еще больше она была уверена в том, что никто из ордена не мог поручить кому-то ее тут встретить. В конце концов, ее путешествие было спонтанным, и никто, кроме ее вольных и невольных спутников о нем знать не мог. Оставался только пропавший шаман, но к чему ему весь этот маскарад? Как бы то ни было, никуда идти с незнакомцем Кимен не собиралась. У нее был в этом городе надежный человек, с которым она хотела встретиться, и появление этого напомаженного модника никак не меняло ее планы. - Мы идем дальше, - сказала убийца притихшим Лорне и Гипатии, не спуская взгляда с замершего в ожидании человека. - Шагайте! Кукла с оскаленным ртом, С острыми зубами, Я люблю свою куклу. Я с ней игрался в раннем детстве, Я ее резал ножом на кухне, Я ей ломал руки-ноги И выкалывал красные глаза иголкой. Я ей вырывал ноздри-ногти, И вешал в ванной на бельевой веревке.
Язык всегда чешется в неподходящие моменты. Поэтому основной задачей Гипатии было: не задавать вопросов, не комментировать, в общем, молчать. В конце концов Кимен больше остальных знает, ей и решать, что делать. Но этот жеманный с противным взглядом тип явно не вызывал доверия. Хотя, насколько помнила Гипатия, так выглядит любой житель этого проклятого города. Поэтому молча повинуясь приказу, учёная двинулась к другой стороне улицы. Ведь, если звезды зажигают - значит - это кому-нибудь нужно?
Незнакомец рассеянно посмотрел вслед уходящим девушкам. -Путь к Башне полон преград и трудностей, так отчего бы вам не передохнуть немного, пока есть шанс,- крикнул он в отчаянной попытке остановить их и, словно сомневаясь, что эти слова привлекут достаточно внимания, добавил,- Между прочим, кое-кому не стоило бы разгуливать по этому городу у всех на виду, а то ведь и сожгут ненароком. Стены могут двигать оленей, Переходя в овации пустых сомнений, Расточая на песке камень невежества И крича в толпу, что стучит весна
Когда Шеронд пришел в себя, над ним, склонившись, стояла задушенная нищенка. -Ты в порядке?- заботливо спросила она. Шеронд подскочил как ошпаренный и вытянул перед собой руки, будто надеясь, что они как-то не позволят ей приблизиться. -Кто ты?- попытался спростиь он, но вместе этого из горла вырвалось лишь неопределенное шипение. Шеронд прокашлялся и повторил вопрос. -Я Лорния,- улыбнулась нищенка,- Прости, что пришлось на время одолжить твое тело, но сам бы ты не смог провести необходимые для переселения сознания ритуалы. Шеронд тупо моргнул. В голове вместо мыслей был один густой туман. -Ты не привык к воздействию магии на собственное существо, поэтому можешь чувствовать себя немного не комфортно. Лучше сядь на пол. Шеронд покорно сел. Лорния присела на корточки рядом. -Мда, ну и видок у тебя,- критически пробормотала она,- А в своих фантазиях выглядишь чистым и умытым. -Что происходит?- наконец смог сформулировать свою первую мысль Шеронд. Лорния с тревогой посмотрела на него. -Ты меня не помнишь? Что ты помнишь? Шеронд попытался вспомнить что-нибудь. Он пришел сюда, тут была эта нищенка... Лорния в голове... Голос... Он душит эту несчастную, она медленно умирает под его руками... -Что происходит?!- вновь крикнул Шеронд, не в силах подобрать другие слова. -Ты. Меня. Помнишь? -Да, кажется,- Шеронд провел рукой по лицу, словно смахивая невидимую паутину. Стало чуть легче. -Хорошо. А что ты НЕ помнишь? Шеронд по привычке закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться. События сначала последних дней, а потом и все его жизни, пролетели перед глазами. Он помнил все. Даже то, чего не хотел помнить. -Я не убивал ее,- растерянно пробормотал Шеронд, открыв глаза и непонимающе уставившись на озабоченное лицо Лорнии в полуметре от себя. -Кого? -Джен. Из клана алхимиков. Она была дочерью придворного советника, ее убил разгневанный любовник, когда узнал, что она занимается алхимией. Я застал его на месте преступления, а он оглушил меня и сдал страже, чтобы те выбили из меня наводку на всех остальных алхимиков,- с каждым словом горечь все больше подкатывала горлу. Шеронд почувствовал, что задыхается, и глубоко вздохнул. Руки предательски тряслись. -Я никогда не убивал женщин. И никогда не убивал невинных. Даже в боях со стражей я старался не нанести им смертельных ран,- Шеронд издал сдавленный звук, потом, не выдержав, безумно рассмеялся,- Это мой первый раз! -У тебя не было выбора,- спокойно произнесла Лорния. -Потому что ты мне его не оставила!- Шеронд перестал хихикать и накинулся на девушку,- Ты влезла мне в голову, подвергнув меня угрозе смерти и убедив, что у меня нет другого выбора! Ты ведь знала, что я не убивал Джен! Ты знала, но не сказала! Это все из-за тебя! -Ты можешь потише?- нетерпеливо перебила его Лорния, настороженно поглядывая на загораживающую вход в палатку тряпку,- Здесь слишком много любопытных. -Да какая разница?! -Слушай, я все понимаю, но, может, устроишь истерику где-нибудь в другом месте? Ты, кажется, собирался проверить местные книгохранилища. -Мне не нужна библиотека,- уже спокойнее сказал Шеронд,- Я вспомнил. Я уже искал здесь сведения о Башне, к которой, как я понимаю, идет наша злополучная компания. И ничего не нашел. Ни здесь, ни где бы то ни было еще в пределах Империи. Именно поэтому я сам отправился к Башне и потерял там память. -Правда? И что ты там нашел? -Не знаю,- Шеронд покачал головой,- Это единственное, чего я не помню. Помню силуэт Башни на горизонте, а следующее- как пришел в себя на пустыре вдали. Неподалеку послышался шум. К палатке явно приближалось большое скопление народа. -Можешь идти?- коротко спросила Лорния. Шеронд молча кивнул. -Тогда бежим отсюда. Надо найти Кимен, Лорну и Гипатию. Подумав, что лучшего плана все равно сейчас не придумать, Шеронд согласился и встал. Стены могут двигать оленей, Переходя в овации пустых сомнений, Расточая на песке камень невежества И крича в толпу, что стучит весна
"Тихо!" - чуть не крикнула Лорна разоравшемуся некстати незнакомцу, но было поздно. Оставалось надеяться, что никто посторонний не обратит внимания (ха!), особенно насчет "сожгут ненароком". - Псих, - пробормотала она едва слышно и обратилась к Кимен: - но, боюсь, теперь нам придется пойти с ним. Пока он еще что-нибудь не прокричал. На них уже начинали подозрительно коситься. Только этого не хватало...
- Самые громкие умирают первыми, - прошипела Кимен. Ей не нравился этот человек, а кинжалы так давно не пробовали крови. Безликий, судя по закипавшей внутри злости, также был не против получить новую душу. - Самые любопытные - вторыми, - добавила она, обведя взглядом начавших собираться зевак, и те, сделав вид, что не происходит ничего необычного, начали убираться восвояси. - Мы идем туда, куда я сказала. Если кто-то сильно желает говорить со мной, то он будет делать это там, где мне удобно. Кукла с оскаленным ртом, С острыми зубами, Я люблю свою куклу. Я с ней игрался в раннем детстве, Я ее резал ножом на кухне, Я ей ломал руки-ноги И выкалывал красные глаза иголкой. Я ей вырывал ноздри-ногти, И вешал в ванной на бельевой веревке.
"Отлично, привлекли еще больше внимания," - обреченно подумала Лорна, снова отправляясь в путь. - Интересно, откуда он знает про наш отряд и... место назначения? "Я не намекаю, что неплохо бы попытаться выяснить, скорее на то, что надо ждать сюрпризов... скорее всего, неприятных". Слишком у все это подозрительно. - Единственным, кто знал, был Матонви. Может, этот человек с ним связан? Самой не верилось, но другого объяснения Лорна найти пока не могла.
Потом произошло что-то странное. Только что незнакомец стоял на прежнем месте, как вдруг появился рядом с Гипатией и, крепко схватив ее за руку, неожиданно быстро побежал куда-то во дворы. Стены могут двигать оленей, Переходя в овации пустых сомнений, Расточая на песке камень невежества И крича в толпу, что стучит весна
