Каса готовила обед для всей команды. Руки ее делали привычную работу, а мысли крутились вокруг того, что она видела в трюме.
"Значит, это правда. Гоблин прав - одинаковых видений не бывает! А мы оба видели одно и то же. Да и этот... Анонимус тоже видел, иначе не бежал бы вместе с нами из трюма, как ошпаренный. Надо срочно доложить об этом капитану! Хм. Представляю, как это будет. Я вваливаюсь к этой капитанше, твержу ей "в трюме кошмар!", а она называет меня глупой девчонкой, которой надо не в море ходить, а на суше прятаться. Нет уж, госпожа капитанша, такой радости я вам не доставлю. Тогда что делать? Рассказать отцу? Ох, ему сейчас наверное не до меня. Мы только вышли в море, и у него дел по горло - надо растолковать новичкам, что они должны делать на корабле, да еще и проследить, чтобы команда работала слаженно. Потому что капитанша уж точно этим заниматься не будет. Ей же сначала надо макияж навести, прежде чем приказы отдавать. А то как же. А то все эти мужики не будут ей в рот смотреть! Впрочем, у нее есть и еще куда посмотреть..."
Каса вздохнула. Она понимала, что сейчас была несправедлива к капитану, но ничего не могла с собой поделать. Яркая красота Мелиан вызывала у нее отчаянную зависть...
- Я знаю, что надо делать! - сказала вдруг она. - Згнага, ты мне друг, я надеюсь? На, держи вот эту ложку, - Каса протянула ему черпак размером с гоблина, - становись вот тут, на табурет, и мешай похлебку! Почаще, чтобы не пригорела. И дров подбрось. А будет выкипать - воды подлей. Я сейчас! Я скоро!
Она вытерла руки о фартук, и пулей выскочила на палубу. Там уже, кроме матросов, которыми командовал сейчас Том, отец Касы, находилось и несколько новичков, из тех, что отец нанял в порту. Проходя мимо них, Каса сказала им негромко:
- Слушайте, дышите воздухом тут, а в трюм не ходите. Там небезопасно! - и поспешила дальше. Прямо к небольшой каюте, куда недавно скрылась монашка.
- Сестра Агнеса, - Каса забарабанила в дверь, - откройте, это срочно! Нужна ваша помощь!
- Я молюсь, дочь моя, - раздался густой бас, потом говоривший мужчина прокашлялся, и продолжал: так молюсь, что аж горло пересохло! Принеси мне рому, дитя мое!
Каса опешила. Во-первых, ключи от винных запасов находились у капитана - таков был закон. Правда, у Касы хранилась бутылочка с ромом, но это лишь для добавления его в пищу. АИ потом - она что, стюарт тут, на корабле? Ее дело - накормить всех, а не с тарелками по палубе бегать!
- На корабле порождения дьявола! - резко сказала Каса, - нечистая сила! святая сестра Агнесса, вы должны защитить нас силой своей веры! - и она опять застучала кулачком в дверь.
Дверь таки открылась, и наружу высунулась совершенно бандитская небритая рожа:
- Хорошо, хорошо. Не барабань! Я передам сестре, когда она закончит молитву. Иди.
- Как? - опешила Каса.
- Со святым благословением! - рожа перекрестила Касу, и захлопнула дверь у нее перед носом.
Каса развела руками, и поплелась обратно на камбуз.

- Моя показалась... - пердразнила "рожа" в монашеской рясе и отвесила гоблину подзатыльника. - Прочь с глаз моих жаба. Так вот о какой чертовщине ты говорила, дщерь моя. Ну этого мы быстро отправим прямиком к акулам.
- Но сестра, я не про него...
Остаток фразы пролетел мимо монахини, вооружившейся черпаком и уже дувшей на остываюшую похлебку.
- Аппетитно, - пробасила сестра и отхлебнула варева с гоблинскими грибами. Дальнейшее сложно описать словами, т.к. чувство голода в миг притупилось и ему на смену пришло новое - внутри все нестерпимо горело, словно кто-то начал разжигать костер и жечь ведьм прямо в желудке Агнессы. Но и это чувство было не долгим, т.к. пожар тут же затушили изрядной порцией воды и боль притихла, прошлась чередой крупных мурашек по коже и на красной роже рабы божей в миг повыскакивали гнойные фурункулы.

Через несколько минут после того, как звуки чужих шагов в трюме затихли, дым начал медленно, словно нехотя, рассеиваться. Никакого вреда ни девочке, ни ее спутнице, ни, тем более, розовому зайцу он не причинил. Похоже, пришедшие просто хотели скрыть свое отступление, а не причинить им вред. Во всяком случае, девочка решила именно так. А этому дяде все-таки не стоило подходить так близко. Тогда бы и обижать его не пришлось. Чего он за руки хватает? Просто прямо рядом с ним стоял бочонок с вяленой рыбой…
Девочка, словно вспомнив что-то, повернула плюшевую игрушку к себе лицом и погрозила ей пальцем.
- Зачем их пугал? - Голос после рычания, которое доставляло ребенку массу удовольствия, был немного сиплым. А так, в принципе, ничего особенного. Просто детский голос, и все.
Заяц, как и предполагалось, промолчал. Но взгляд его был вполне осмыслен, что делало игрушку несколько странной.
- Плюшка! - Девочка оторвала взгляд от розового зайца и посмотрела на приближающуюся к ней фигуру. - Пошли на палубу. Все равно нас уже видели. Да и цель достигнута: мы в море. За борт нас всяко не выкинут, даже если захотят.
Девочка, названная Плюшкой, согласно кивнула. Старшая вздохнула: ее племянница никогда не отличалась разговорчивостью, но вот классического ожившего мертвеца из преданий корчила с огромным удовольствием. Это создавало немалые проблемы, когда они сходили на берег со своего судна. Девушка нахмурилась, вспомнив о потерянном корабле, где осталась ее сестра и все друзья по несчастью.
«Хорошо, что этот корабль подвернулся. «Бегущий эстондец» просто не мог далеко уйти, - довольная улыбка скривила синеватые губы. - В первый раз радуюсь, что этот фрегат проигрывает улитке в скорости!»
Легенда о «Бегучем эстондце» была одинаково хорошо знакома всем трем материкам и многочисленным россыпям островов Спящего океана. Корабль-призрак, подходящий к берегу только в густом тумане, был той страшной сказкой, какой детишек загоняют домой с наступлением темноты. Ходили слухи, что капитан «Эстондца», Тугоухий Роджер, продал свою душу и души своей команды какому-то рогатому господину за три бочонка рома и банку заморской икры. А когда команда потребовала свое имущество обратно, то рогатый господин велел искать ему редкий артефакт - усатую матрешку. Как только матрешка окажется у него, души экипажа «Эстондца» вернутся. Вот корабль и скитался по морям уже три сотни лет. Тела матросов разрушались, хоть соленый морской ветер и существенно продлевал срок годности мертвецов. Поэтому «Бегущий эстондец» приставал к берегам, чтобы пополнить свой экипаж. Основной приметой «Эстондца» для моряков было то, что даже при полных попутного ветра парусах он двигался крайне медленно.
Помотав головой, дабы избавиться от ностальгии, старшая взяла Плюшку за руку и направилась к люку. Испуганные визитеры не позаботились о том, чтобы запереть его на все замки. Хотя… даже если бы и позаботились, то выбраться все равно бы не составило труда.
Крышка легко поддалась и уже через минуту троица с «Эстондца» уже вдыхала соленый морской воздух. Хотя, по большому счету, могла и не вдыхать. Девушка довольно зажмурилась, подставляя бледное грязное лицо солнцу, и очнулась только тогда, когда Плюшка подергала ее за рукав платья. Их окружила толпа матросов «Каракатицы», вооруженная кто чем. Приближаться, правда, они не решались.
- Меня зовут Шарлотта, - громко сообщила девушка, грациозно откидывая с плеча прядь длинных грязных волос. Плюшка выглядывала у нее из-за спины, прижимая зайца к груди. - Как вам погодка, господа? Мне кажется, что скоро будет буря, но пока солнце просто восхищает. Кстати, я хочу говорить с капитаном. Нас кто-нибудь проводит?