Viridian, Сестренка, я уже не удивляюсь, что наши с тобой вкусы совпадали, совпадают и продолжают совпадать!)
Edenbridge - Centennial Legend(Безумно красивая песня безумно красивой группы. К сожалению, не нашла перевода....)
He was named nineteenhundred "td" In the ship`s belly lies his cradle Had no birthday and no land of home The ocean has no bounds Virginian sounds And he faced the world from inside The ball-room of splendid skies And on the grand piano His hands light as butterflies He played for the rich and for the poor Thrilling the hearts of all The world could have been beneath his feet Searching the call The voice of the sea
Old chandelier tells a story Old piano still echoes in here Old ship lies rusted in the port And the best years fade away The splendour has gone Not what he saw could hold him back It was what he didn`t see There was no end in this town Keys so eternally But this was god`s piano He heard on the gangway there He couldn`t leave forever The sea to somewhere
Bow and stern All the wishes between (wishes to yearn) The world outside is a dream (a lone dream, lone dream) And when the whole world`s leaving The music will always stay And if a story`s worth to tell The end will be far away The final notes lie mute upon the sand
When land is a ship too big A woman out of reach A journey too far A whiff too strong He didn`t exist for anyone
And in this lonesome end Final notes lie mute upon the sand
Не при звездах приду, да не при луне В темный волчий час на твое крыльцо. Выйди, выйди, сердце мое, ко мне, Дай мне вновь увидеть твое лицо...
Внемли тоске в ночной тиши Пустого сада. Она – отрада для души, Она – награда
За все смешные мятежи, За все святыни, За горечь лжи, за миражи В твоей пустыне…
За ужас помыслов благих — Щебенки Ада; За трепет пальцев дорогих, За боль распада…
За плач вблизи и бой вдали, За соль на раны… И слово странное «внемли» Не будет странным…
О.Ладыжский
Мы устроим на улице танцы у всех на виду, Ты одела вечернее платье, и солнце переоделось в луну. Будет жаркое лето в этом году, Если птицы летают так низко, то это, это к дождю.
Слышишь, ругаются люди в соседней квартире, Выходит, что мы не одни в этом мире, Лежим, я у стенки, ты с краю, Я тебя не люблю...я тебя обожаю.
Из сборника "Китайская пейзажная лирика" ЛИ ЦИНЧЖАО
*** Прозрачной дымкой, тучею кудлатой Уходит долгий Непогожий день. Девятый день грядет луны девятой*, Свеча курится пряным ароматом, Пугливую отбрасывая тень.
К полуночи Повеяло прохладой, Под полог проникает ветерок, И будет одиночеству наградой Лишь яшмовой подушки холодок*. Припомнилось мне: в тихий час заката Мы за плетнем восточным Пьем вино... Еще поныне в рукавах халата Таится запах сорванных когда-то Цветов, которых нет уже давно.
Какой измерить мерою страданье! А ветер западный Рвет шторы полотно. Ты желтой хризантемы* увяданье Увидеть мог бы, заглянув в окно.
*Девятый день грядет луны девятой - осенний праздник Чунъян, когда принято устраивать увеселительные прогулки, пикники в горах, пить вино, настоянное на лепестках осеннего цветка - хризантемы. *яшмовой подушки холодок - в др. Китае вместо подушек обычно употреблялись изголовья из керамики, фарфора или камня, подкладывающиеся под шею *желтой хризантемы увяданье - поэтесса говорит о себе, о своей осени...
Машина времени :biggrin: Папаня у меня любит эту песенку напевать иногда :happy:
у "Воскресения" мне тоже, кстати, тексты песен нравятся))
Так бывает
Так бывает, обещает утро ясный, теплый день, А к обеду дождь со снегом затевают канитель. Я то знаю, что скрывает дождевая пелена, Гнев и горе, все проходит, в след зиме глядит весна.
Будет время для апреля после мартовских ветров, Лишь бы сбылось все, что снилось стал бы мир не так суров. Год за годом, повторяясь время прямо держит путь Можно все начать сначала, ничего нельзя вернуть.
Помню в детстве знал я средство неудачи избегать Строил крепости из кресел и ещё умел летать. Вот бы мне подняться в небо и усталость сбросить с плеч Мир, согласье, волю, счастье где найти, и как сберечь?
Счастье - это только лето в ожидании весны Краткий миг во власти света, посреди кромешной тьмы Цепь закатов и рассветов, долгих зим, коротких лет Тень вопроса - след ответа, крылья есть, а счастья нет.
Came in from a rainy Thursday on the avenue Thought I heard you talking softly. I turned on the lights, the TV and the radio Still I can't escape the ghost of you
What has happened to it all? Crazy, some'd say, Where is the life that I recognize? Gone away...
But I won't cry for yesterday, there's an ordinary world, Somehow I have to find. And as I try to make my way, to the ordinary world... I will learn to survive.
Passion or coincidence once prompted you to say "Pride will tear us both apart" Well now pride's gone out the window cross the rooftops, run away, Left me in the vacuum of my heart.
What is happening to me? Crazy, some'd say, Where is my friend when I need you most? Gone away...
But I won't cry for yesterday, there's an ordinary world, Somehow I have to find. And as I try to make my way, to the ordinary world... I will learn to survive.
Papers in the roadside tell of suffering and greed Here today, forgot tomorrow Ooh, here besides the news of holy war and holy need Ours is just a little sorrowed talk
(Just blown away...)
And I don't cry for yesterday, there's an ordinary world, Somehow I have to find. And as I try to make my way, to the ordinary world... I will learn to survive.
Every world, is my world... (I will learn to survive) Any world, is my world ... (I will learn to survive)
Any world, is my world... Every world is my world..
Обычный мир (перевод Татьяна )
Возвращаюсь в дождливый четверг домой, Вспомнил твой мягкий голос Я включил свет, телевизор и радио, Но я так и не смог убежать от твоего призрака.
Что со всем случилось? "Сумасшедший" - сказал бы кто-то. Где же та жизнь, что я признаю? Ушла...
Но я не буду оплакивать вчерашний день, Ведь есть обычный мир, Который я должен найти. И если я хочу найти свое место в этом мире, Я научусь выживать.
Страсть или стечение обстоятельств однажды побудила тебя сказать: "Гордость разлучит нас". Но теперь гордость улетела в окно, прошла сквозь крышу, ушла прочь, Оставив меня с пустотой в сердце.
Что со мной происходит? "Сумасшедший" - сказал бы кто-то. Где же мой друг, когда я в нем так нуждаюсь? Ушел...
Но я не буду оплакивать вчерашний день, Ведь есть обычный мир, Который я должен найти. И если я хочу найти свое место в этом мире, Я научусь выживать.
Листки бумаги на обочине говорят о страдании и алчности. Здесь сегодня, забыто завтра... Наряду с новостями о священной войне и священной нужде, Наши просто небольшой печальный разговор.
(Просто унеслись...)
Но я не буду оплакивать вчерашний день, Ведь есть обычный мир, Который я должен найти. И если я хочу найти свое место в этом мире, Я научусь выживать.
Каждый мир - мой мир... (Я научусь выживать) Любой мир - мой мир... (Я научусь выживать)
Каждый мир - мой мир... Любой мир - мой мир... .
Не при звездах приду, да не при луне В темный волчий час на твое крыльцо. Выйди, выйди, сердце мое, ко мне, Дай мне вновь увидеть твое лицо...
Это коненчо не песня, но мне нравится РОБИН ГУД И МАЛЕНЬКИЙ ДЖОН
Рассказать вам, друзья, как Смельчак Робин Гуд, - Бич епископов и богачей, - С неким Маленьким Джоном в дремучем лесу Поздоровался через ручей?
Хоть и Маленьким звался тот Джон у людей, Был он телом - что добрый медведь! Не обнять в ширину, не достать в вышину, - Было в парне на что поглядеть!
Как с малюточкой этим спознался Робин, Расскажу вам, друзья, безо лжи. Только уши развесь: вот и труд тебе весь! - Лучше знаешь - так сам расскажи.
Говорит Робин Гуд своим добрым стрелкам: - Даром молодость с вами гублю! Много в чаще древес, по лощинкам -чудес, А настанет беда - протрублю.
Я четырнадцать дней не спускал тетивы, Мне лежачее дело не впрок. Коли тихо в лесу - побеждает Робин, А услышите рог - будьте в срок.
Всем им руку пожал и пошел себе прочь, Веселея на каждом шагу. Видит: бурный поток, через воду - мосток, Незнакомец - на том берегу.
- Дай дорогу, медведь! - Сам дорогу мне дашь! - Тесен мост, тесен лес для двоих. - Коль осталась невеста, медведь, у тебя, - Знай - пропал у невесты жених!
Из колчана стрелу достает Робин Гуд: - Что сказать завещаешь родным? - Только тронь тетиву, - незнакомец ему, - Вмиг знакомство сведешь с Водяным!
- Говоришь, как болван, - незнакомцу Робин, - Говоришь, как безмозглый кабан! Ты еще и руки не успеешь занесть, Как к чертям отошлю тебя в клан!
- Угрожаешь, как трус, - незнакомец в ответ, - У которого стрелы и лук. У меня ж ничего, кроме палки в руках, Ничего, кроме палки и рук!
- Мне и лука не надо - тебя одолеть, И дубинкой простой обойдусь. Но, оружьем сравнявшись с тобой, посмотрю, Как со мною сравняешься, трус!
Побежал Робин Гуд в чащи самую глушь, Обтесал себе сабельку в рост И обратно помчал, издалече крича: - Ну-ка, твой или мой будет мост?
Так, с моста не сходя, естества не щадя, Будем драться, хотя б до утра. Кто упал - проиграл, уцелел - одолел, - Такова в Ноттингэме игра.
- Разобью тебя в прах! - незнакомец в сердцах, - Посмеются тебе - зайцы рощ! Посередке моста сшиблись два молодца, Зачастили дубинки, как дождь.
Словно грома удар был Робина удар: Так ударил, что дуб задрожал! Незнакомец, кичась: - Мне не нужен твой дар, - Отродясь никому не должал!
Словно лома удар был чужого удар, - Так ударил, что дол загудел! Рассмеялся Робин: - Хочешь два за один? Я всю жизнь раздавал, что имел!
Разошелся чужой - так и брызнула кровь! Расщедрился Робин - дал вдвойне! Стал гордец гордеца, молодец молодца Молотить - что овес на гумне!
Был Робина удар - с липы лист облетел! Был чужого удар - звякнул клад! По густым теменам, по пустым головам Застучали дубинки, как град.
Ходит мост под игрой, ходит тес под ногой, Даже рыбки пошли наутек! Изловчился чужой и ударом одним Сбил Робина в бегущий поток.
Через мост наклонясь: - Где ты, храбрый боец? Не стряслась ли с тобою беда? - Я в холодной воде, - отвечает Робин, - И плыву - сам не знаю куда!
Но одно-то я знаю: ты сух, как орех, Я ж, к прискорбью, мокрее бобра. Кто вверху - одолел, кто внизу - проиграл, - Вот и кончилась наша игра.
Полувброд,полувплавь, полумертв, полужив, Вылез - мокрый, бедняжка, насквозь! Рог к губам приложил - так, ей-ей, не трубил По шотландским лесам даже лось!
Эхо звук понесло вдоль зеленых дубрав, Разнесло по Шотландии всей, И явился на зов - лес стрелков-молодцов, В одеянье - травы зеленей.
- Что здесь делается? - молвил Статли Вильям. - Почему на тебе чешуя? - Потому чешуя, что сей добрый отец Сочетал меня с Девой Ручья.
- Человек этот мертв! - грозно крикнула рать, Скопом двинувшись на одного. - Человек этот - мой! - грозно крикнул Робин. - И мизинцем не троньте его!
Познакомься, земляк! Эти парни-стрелки Робингудовой братьи лесной. Было счетом их семьдесят без одного, Ровно семьдесят будет с тобой.
У тебя ж будет: плащ цвета вешней травы, Самострел, попадающий в цель, Будет гусь в небесах и олень во лесах. К Робин Гуду согласен в артель?
- Видит бог, я готов! - удалец просиял. - Кто ж дубинку не сменит на лук? Джоном Маленьким люди прозвали меня, Но я знаю, где север, где юг.
- Джоном Маленьким - эдакого молодца?! Перезвать! - молвил Статли Вильям. - Робингудова рать - вот и крестная мать, Ну, а крестным отцом - буду сам.
Притащили стрелки двух жирнух-оленух, Пива выкатили - не испить! Стали крепким пивцом под зеленым кустом Джона в новую веру крестить.
Было семь только футов в малютке длины, А зубов - полный рот только лишь! Кабы водки не пил да бородки не брил - Был бы самый обычный малыш!
До сих пор говорок у дубов, у рябин, Не забыла лесная тропа, Пень - и тот не забыл, как сам храбрый Робин Над младенцем читал за попа.
Ту молитву за ним, ноттингэмцы за ним, Повторили за ним во весь глот. Восприемный отец, статный Статли Вильям Окрестил его тут эдак вот:
- Джоном Маленьким был ты до этого дня, Нынче старому Джону - помин, Ибо с этого дня вплоть до смертного дня Стал ты Маленьким Джоном. Аминь.
Громогласным ура - раздалась бы гора! - Был крестильный обряд завершен. Стали пить-наливать, крошке росту желать: - Постарайся, наш Маленький Джон!
Взял усердный Робин малыша-крепыша, Вмиг раскутал и тут же одел В изумрудный вельвет - так и лорд не одет! - И вручил ему лук-самострел:
- Будешь метким стрелком, молодцом, как я сам, Будешь службу зеленую несть, Будешь жить, как в раю, пока в нашем краю Кабаны и епископы есть.
Хоть ни фута у нас - всей шотландской земли, Ни кирпичика - кроме тюрьмы, Мы как сквайры едим и как лорды глядим. Кто владельцы Шотландии? - Мы!
Поплясав напослед, солнцу красному вслед Побрели вдоль ручьевых ракит К тем пещерным жильям, за Робином - Вильям... Спят... И Маленький Джон с ними спит.
Так под именем сим по трущобам лесным Жил и жил, и состарился он. И как стал умирать, вся небесная рать Позвала его: - Маленький Джон! Перевод М. Цветаевой
Элинан из Фруамона (1160(?) – 1229(?)) - Стихи о Смерти
(Helinand of Froidmont)
I Смерть, что меня манком сманила И тело бросила в горнило, Где зло изыдет жаркой влагой, Ты тщетно палицей грозила: Никто не повернул правила, Не поднял ввысь иного стяга. Смерть, страх перед тобою – благо, Но кто воздержится от шага У края собственной могилы? Засим, простился я с отвагой И со страстей хмельною брагой: То не нагреть, что не остыло.
XXIV
Смерть, ты, свои являя знаки На теле старого рубаки, Таишь их в свежести лица Сластолюбивого гуляки, Охотника и забияки, Что мнит тебя прогнать с крыльца. Пусть он удачлив до конца, Пусть зверь выходит на ловца, Пусть кони мчатся и собаки, Ты от плеча и до крестца Мечом разрубишь гордеца, И сгинет тень его во мраке.
XXVIII
Что совершений трудный плод? Смерть в одночасье все сметет, Старанья наши попирая. Что вожделений алчный пот? Смерть в одночасье куш сорвет, Проворно кости сотрясая. Сметь обессловит краснобая, Пред нею шут падет, рыдая, Смерть тучи в небе соберет, И станет плащ из горностая Грубей, чем ряса власяная,- Смерть все поделит, все сберет.
XXIX
Что красота, что самовластье, Что честь, что воинское счастье Пред смертью, скорый суд вершащей И в ясный день, и в день ненастья, Равно в своей могущей власти И страх, и гордость предержащей? Презревший Смерть для Смерти слаще: Забывший страх, он прочих чаще Скрывается во смертной пасти. Того, кто тело холил вяще, Оденет Смерть во прах смердящий: Чем плоть нежней, тем злей напасти.
XXX
Смерть учит (кто в сем ложь узрит?), Что все едино: честь и стыд – Для иссыхания и тленья. Смерть знает, что земля сгноит И тех, кто сытостью был сыт, И тех, кто был ленив от лени. Смерть бережет от прегрешенья Святого в пору искушенья – Для брюха своего растит. Смерть хрен съедает, как варенье, А хлеб, как горькие коренья; Смерть, все пожрав, на всех смердит.
XXXI
Смерть – необъятная кошница, Смерть – беспощадная десница, Что всех уводит за собой. Смерть шьет одежды из драницы И земляные плащаницы, Смерть всех сведет в единый строй, Смерть вора выдаст с головой, Смерть для раба найдет покой, Смерть короля сгноит в темнице, Смерть всем за все воздаст с лихвой, Смерть сытого пошлет с сумой, Смерть жаждущему даст напиться.
XXXII
Смерть любит простоту и ясность, Смерть губит всякую пристрастность, Смерть судит всякую вину, Смерть тайну обратит во гласность, Смерть слабостью накажет властность, Смерть гордеца сгноит в плену, Смерть праздной сделает войну, Смерть пустит по миру казну, Смерть обратит покой в опасность, Смерть уксус предпочтет вину, За спаржу выдаст белену, В монастыре посеет страстность.
XXXIII
Смерть примирит любые ссоры, Смерть разрешит любые споры, Смерть вмиг очистит поле брани, Смерть охранит от оговора, Смерть ложный крест предаст позору, Смерть даст по чести подаянье, Смерть волка отличит от лани, А доброе вино от дряни, От тернья – розу, хлеб – от сора; Смерть видит все: и род, и званье – Смерть выбирает наказанье, А мы послушны приговору.
XXXIV
Смерть, жалок тот, кто слишком смел, И жальче, кто тебя презрел И вожделел одной услады: Всему земному есть предел. Не тот богат, кто все имел – Ведь Смерть и смех лишит отрады; Безумец вопиет:”Не надо О Смерти думать, будем рады Куску, что каждый съесть успел. Какая душу ждет награда В могиле тленной, полной смрада? Ничто – вот смертный наш удел”.
XXXV
Ошибка та была зачата Наукой древней, что когда-то Мы философией считали. Ее гнилые постулаты Лишили грех благой расплаты И власть у Господа украли. И коль верны ее скрижали, Блаженны те, что пировали, Несчастны те, что жили свято. Итак, одну мы жизнь снискали И душу тотчас потеряли – Живем и мрем, как поросята.
XXXVI
Коль жизни нет иной, пускай На этом свете будет рай Для всех желаний нашей плоти. Что ж, наслаждения познай, Достойной жизни не алкай И дух топи в водовороте. Пусть, как отшельник в темном гроте, Монах Сито живет в заботе – Свой горький хлеб ему отдай! Живешь ты в праздности иль в поте, Едино все в конечном счете, Коль смерть - ничто и мира край.
XLI
Смерть, ты разишь благим мечом Того, кто палкой и бичом Чинит неверную расправу. Тому ты станешь палачом, Кто лишь в страдании чужом Находит для себя забаву. Какая страшная отрава Смутила власть, смутила нравы, Жестокость сделала добром? Ведь ныне тот стяжает славу, Кто кожей ближнего кровавой Пол устилает, как ковром.
XLIV
Всяк человек – Господня тварь – Что ж, справедлив Небесный Царь, Иль нет в нем нищему поруки? Бессилен правый, как и встарь: Ведь даже Петр – святой ключарь – Нерона не обрек на муки, Хоть тот во злобе и докуке Все греб, что только плыло в руки, И прятал в потаенный ларь. Святой же, Божьей вняв науке, Не ведал праздности и скуки – Остался, как и был – рыбарь.
XLIX
Все одного исхода ждут: Идти на смерть, потом на суд; И могут только те спастись, Что к покаянью путь ведут, Порвавши кокон грешных пут, И душу устремляют ввысь. До смерти к Богу обратись: Молись потом или не молись – Все суд Господень будет крут. Ты, корабельщик, берегись И в море выйти не стремись, Коль ветром парус не надут.
L
Господь! Зачем же всяк стремится Телесной радостью упиться, Несущей духу яд и тленье И не могущей долго длиться? За то воздастся нам сторицей Без жалости и промедленья: Мгновенно было наслажденье, Но бесконечно искупленье, И горько будет расплатиться. Сгинь, роскошь! Сгиньте, искушенья! Уж лучше есть в уединенье Свой черствый хлеб и чечевицу!
Вананты 14-го века - Обличение денег
Ныне повсюду на свете великая милость монете. Ныне деньгою велики цари и мирские владыки. Ради возлюбленных денег впадет во грехи и священник, и во Вселенском Соборе у каждого - деньги во взоре.
Деньги то бросят нас в войны, то жить нам позволят спокойно. Суд решает за плату все то, чего хочет богатый. Все продают, покупают, берут и опять отнимают. Деньги терзают нас ложью, вещают и истину Божью.
Деньги - святыня имущих и обетование ждущих. Деньги женскую верность легко превратят в лицемерность. Деньги из знатных и важных соделают тварей продажных. Денег желая, правитель становится сущий грабитель. И из-за денег в народе воров - как звезд в небосводе.
Деньги для каждого милы, не в страх им враждебные силы. Денег звонкое слово для бедных людей злее злого. Деньги - ведомо это - глупца превращают в поэта. С теми, кто деньги имеет, и пир никогда не скудеет. Деньги спасут от недуга, купят подругу и друга.
Деньги с легким сердцем съедают миногу под перцем. Деньги сосут из кувшина французские сладкие вина. Деньги чванятся звоном, что все перед ними - с поклоном. Деньги пируют со знатью и носят богатые платья. Деньги могучи премного, их все почитают, как Бога.
Деньги больных исцеляют, здоровым сил прибавляют, пошлое сделают милым, любезное сердцу - постылым. Станет хромой ходячим, воротится зренье к незрячим. Долго можно их славить, одно лишь хочу я прибавить:
Видел я, видел намедни, как деньги служили обедню: деньги псалом запевали, и деньги ответ подавали, проповеди говорили и слезы прегорькие лили, а под слезами смеялись, затем что с доходом остались.
Деньги повсюду в почете, без денег любви не найдете. Будь ты гнуснейшего нрава - с деньгами тебе честь и слава. Нынче всякому ясно: лишь деньги царят самовластно! Трон их - кубышка скупого, и нет ничего им святого.
Пляска кругом хоровая, а в ней вся тщета мировая, и от толпы этой шумной бежит лишь истинно умный.
Ну, добрый вечер, господа! Я кем-то вызван был сюда. Будь это старец иль девица - Больному врач всегда сгодится. Эй вы, больные! Где вы тут? Лечу любую из простуд, Подагру, кашель, камни в почке, Похмелье после пьяной ночки, Зубную боль, дурную кровь И безнадежную любовь. Могу спасти без разговоров Вас от поносов и запоров, Промыть кишки, спустить мочу. Все это ловко я лечу За плату не бог весть какую. А что я в деле маракую - Вот грамота, а вот печать.
(Показывает грамоту и печать.)
Слуга
(глядит во все стороны)
Ошиблись местом мы, видать. Да разве мы к больным попали? Им доктор надобен едва ли. Да тут одни здоровяки - Румяны, веселы, крепки. Вишь, скалят эубы: ха-ха-ха! Недолго, барин, до греха. Ей-ей, уйдемте лучше сами,
Врач
(раскланивается)
Да будет божья милость с вами! Коль мы не в тот попали дом, Откланяемся и уйдем. Мир всей компании честной!
Между тем на костылях приближается больной с огромным брюхом.
Слуга
Глядите, вон идет больной!
Больной
Любезный доктор, вы ли это, О ком шумит молва по свету Как о мудрейшем из врачей, Искусство чье и разум чей Мгновенно, всем на удивленье, Приносят хворым исцеленье? Коль так, явите милость. Вот - Раздулся у меня живот, Как у последней потаскухи. Нытье и шевеленье в брюхе. Не сплю до самого утра. Чем хворь мне выгнать из нутра? Скажите, доктор, в чем тут дело? Водянка, что ли, одолела Или какой там зреет плод?
Врач
Сперва проверим твой испод. Принес ли ты с собой мочу?
Больной
А как же? Я ведь шел к врачу.
(Дает ему склянку.)
Врач
(рассматривает)
Да, брат, моча дурного цвета; От живота исходит это,
Больной
Вот! Вот! Всю жизнь кишками маюсь.
Врач
Тебе помочь я постараюсь. Но ты во что бы то ни стало Напиток примешь для начала. Я сам тебе его сварю.
Больной
От всей души благодарю, Но я лекарств пивал немало,- Едва живот не разорвало. Полдня не мог ни встать, ни лечь.
Врач
Ты мне, голубчик, не перечь! Видать, ты не в своем рассудке. Скопилась дрянь в твоем желудке. Ее должны мы выместь прочь, Дабы беде твоей помочь.
Больной
Ох, тут пойдет такая вонь!..
Слуга
Да что, тебя совсем не тронь?
Больной
Избави бог меня от пыток!.. Каков же будет сей напиток? Быть может, пиво или мед, А то от жажды сохнет рот.
Врач
Лечись, приятель, без опаски! Сперва отведаешь колбаски, Затем, позавтракав слегка, Ты выпьешь кварту молока, Разбавленную черным пивом, Заешь все это черносливом, И, наконец, воды испив...
Больной
Я съел уже две сотни слив, Пил молоко, глотал сметану, И - я таить от вас не стану - Отведав снадобье, за час До ветру бегал десять раз. Брр!.. Вывернуло наизнанку...
Врач
А ну, слуга, подай-ка склянку. Авось найдем причину бед... Мне это снится или нет?! Да ты - прощупай сам руками - Набит по горло дураками. Их целый полк в тебя залез.
Слуга
Сейчас мы сделаем надрез. Небось полпуда выйдет грязи.
Больной
Ни боже мой! Ни в коем разе! Уж это, сударь, вы наврали!.. Как дураки ко мне попали? Шабаш! Лечиться не хочу!
Врач
Я выпить дам тебе мочу Поймешь, какие это враки, Ужо заползают, как раки, В размякшем брюхе дураки.
Больной
(пьет)
Наверно, это червяки, А будто жабы заурчали. Вот уж какой не ждал печали!
Врач
(подает ему зеркало)
Врачу не веришь-так взгляни! Держи-ка зеркало,
Больной
(смотрит в зеркало, хватает себя за уши)
Они! Сам вижу, сколь недуг опасен. Кладите! Режьте! Я согласен!
Слуга
Постой, браток, не егози! Сперва себя вообрази Покойником в могильной яме: Лежи - и не сучи ногами. Не шутка вспарывать живот.
Больной
Ах, он меня вконец добьет! Стать мертвецом?! Какая гадость Лежать в гробу, жене на радость!..
Слуга
Ну, брат, давай. Чего ты ждешь? Эх, с дураками пропадешь!
Больной
Бог с ним! Валяйте! Так и быть! Желудок снова начал ныть. Давно бы мне его настроить. Но сколько это будет стоить?
Врач
Бесплатно сделаю надрез. Дороже денег - интерес. Что взять с несчастного такого? Слуга! Все у тебя готово?
Слуга
(подает инструменты)
Хозяин, я давно готов. Вот нож для вспорки животов, Вот губка, ножницы и клещи. Сюда кладу я эти вещи. А вот - ему бодрящий сок
Больной
Дозвольте выпить хоть глоток,- Желудок малость успокою.
Врач
Как только я махну рукою, За шею ты его хватай И полотенцем обмотай. Начнет хрипеть - водою спрысни,
Слуга
(обматывает шею больного полотенцем)
А ну-ка, парень, зубы стисни. Терпи, не то испустишь дух. Авось излечат твой недуг И станешь молодым да свежим.
Врач
Подай-ка нож. Сейчас надрежем.
(Режет.)
Больной
(кричит)
Злодеи! Стойте! Жжет огнем!
Слуга
Ты был предупрежден о том. Небось не на блинах у тещи.
Врач
(погружает в брюхо больного щипцы, вытаскивает первого дурака)
Дивись моей врачебной мощи! На, погляди: неплох улов! Ну до чего ж большеголов!
Больной
(хватается за живот)
Ох, доктор, вроде полегчало.
Врач
Какая мразь в тебе торчала! Ты, дурака в нутро впустив, Стал своенравен и спесив. Теперь понятно, почему ты Всегда ходил такой надутый, Бахвал, хвастун, соседям враг, Тому причиной - сей дурак. С подобным чудищем в утробе Давно б ты мог лежать во гробе, Созрел для этого вполне. Смекаешь, брат?
Слуга
Сдается мне, Что у него застряли в брюхе Еще дружки в таком же духе, Вы поглядите, господин.
Врач
(заглядывает больному в брюхо)
Ну, так и есть! Еще один! С башкою четырехугольной!
Больной
Ой, помираю! Страсть как больно!
Слуга
Молчи-ка, олух! Не скули! Глянь, что за дурня извлекли. Знать, долго в брюхе находился.
Больной
Я словно заново родился. Уф, хорошо!.. Но кто таков Второй из этих дураков?
Врач
(показывает ему щипцы)
Кто он таков? Узнай, бедняга. Сей дурень - самый главный скряга. Как он залез к тебе в нутро, Ты начал скапливать добро, Сквалыгой стал и крохобором, Сарай закрыл двойным запором. Коль это для тебя не стыд - Пускай дурак в тебе сидит.
Больной
(хватается за бока)
А это кто еще такой? Вот здесь пощупайте рукой. Десятый год мне брюхо точит И вылезать никак не хочет.
Слуга
Слыхали? Запищал, как мышь!
Врач
(залезает щипцами и вытаскивает дурака)
Нет, у меня не пошалишь!
Больной
О, поглядите, доктор милый! Какой-то желтый он и хилый, С чего он, бедный, высох так?
Врач
А он завистливый дурак. Не зря ты вечно был не в духе, Храня такую пакость в брюхе. Допустим, счастлив твой сосед,- Ты зол, тебе покоя нет. Зато, когда сосед твой болен, Ты веселишься, ты доволен. Всему виною - тот подлец. Ну как, смекаешь наконец, Насколько был ты близок к смерти?
Больной
Я много лет терпел, поверьте. Загрызла зависть...
Слуга
А теперь Еще разок живот проверь. Добра какого не осталось? Помни, не бойся!
Больной
(мнет брюхо)
Пучит малость. Ногами кто-то бьет в бока. Хватайте, доктор, дурака!
(Кричит.)
Ох, отпустите! Ох, не надо!
Врач
(показывает ему дурака и говорит)
Гляди, какого вынул гада. И до чего ж опасный, плут! Он похоть разжигал да блуд. Тебя он сильно опорочил: Ты девкам головы морочил, Любовниц что ни день менял, Своей супруге изменял. Не вырви я его оттуда, Тебе бы, парень, было худо.
Больной
Вы, доктор, из цыган небось: Все так и видите насквозь- Опять в кишках скребется что-то.
Врач
(орудует щипцами)
О, боже! Новая забота! Ишь! Упирается да вьется. Здесь силой действовать придется, А ну, сдавайся, сатана!
Больной
(кричит)
Ох, до чего ж гудит спина! Вы, видно, кончите не скоро,
Врач
(вытаскивает дурака)
А вот и он! Дурак-обжора! Он у тебя в нутре сидел, И ты не в меру пил и ел. К тому ж, когда набито брюхо, Мозг слабнет, сердце бьется глухо. Обжорство в дом несет разор, Великий, стало быть, позор. Ну, видишь сам, помог тебе я, Убрав столь вредного злодея.
Больной
Мне, право, с ним расстаться жаль.
Слуга
Вот тоже выдумал печаль! Поди-ка, все теперь в порядке?
Больной
Домой помчусь я без оглядки. Зашейте брюхо поскорей!
Слуга
(прислушивается)
Там кто-то хрюкает, ей-ей! Вот ведь как, бесы, притаились: Еще один дурак не вылез. Придется снова надрезать.
Врач
(орудует щипцами)
Ну, этого трудненько взять! Беру его под самый корень, А он противится. Упорен! Нажмем-ка вместе. Так. Давай!
Больной
Хребет сломали! Ай-ай-ай! Ох, послабее, что ль, тяните!
Врач
Сам не пойдет - заставлю выйти! Не узнаешь его, милок? Сей дуралей - причина склок. Изрядно с ним хлебнул ты горя, По пустякам с друзьями споря" Бывало, сунешься в кабак, И тотчас - свара, кавардак. Тут слово за слово, а дале, Глядишь, тебе бока намяли. Теперь ты понял, братец мой?
Больной
Пожалуй, я пойду домой. Зашейте мне живее пузо!
Слуга
Ну, как - избавился от груза? Небось ничто не беспокоит?
Больной
Да как сказать... Немного ноет. В боку дурак засел, кажись,
Врач
Засел в боку? Тогда держись!
(Орудует щипцами.)
Эге! Он тут накуролесил.
(Вытаскивает дурака.)
Слуга
Чего он голову повесил? Губами чмокает. Сопит
Врач
Тсс... Не будите... Дурень спит, Вот он - великий лежебока! Засел в нутре весьма глубоко, Да и храпел там ночь и день, Отсюда - скука, одурь, лень, Нытье, неряшество, безделье, Лежанье попусту в постели, Пошел бы по миру с сумой, Когда б не встретился со мной* Итак, последняя обуза Отныне вынута из пуза!
Больной
(ощупывает себя)
Ушли враги из живота, И все же в брюхе маета. До дому как бы дотащиться?
Врач
(ощупывает больному брюхо)
Эге, занятная вещица! Сдавило малому кишки Гнездо, где жили дураки. Они там копошатся роем: А ну, еще раз чрево вскроем,
Больной
Ох, доктор, я совсем ослаб. Глоток винца испить хотя б! Озноб трясет, немеют руки. Не перенесть мне этой муки. Шут с ним, не трогайте гнезда
Слуга
Ты, что ли, враг себе, балда? Иль жить не можешь без начинки? В тебе кишмя кишат личинки, Глядишь, и года не пройдет -o Опять раздуется живот И вновь начнутся злоключенья,
Больной
Что делать? Ради излеченья, Дабы живот не вздуло впредь, Придется, видно, потерпеть,
Врач
(орудует щипцами)
Эй, нажимай! Сильнее! Ну-ка! Вот это, понимаю, штука. Два пуда весом. Ну и ну! Приподыми - сейчас взгляну. Тут целый улей обнаружен - По меньшей мере десять дюжин В гнезде сидело малышей, А ты кричишь: "Живот зашей!" Гнездо мы вовремя достали.
Больной
А кем бы эти дурни стали, Как только выползли б на свет?
Слуга
Ого! Кого здесь только нет! Любых сортов найдутся гады: Ханжи, святоши, конокрады, Буяны, ерники, лжецы, И лихоимцы, и скупцы, Закоренелые злодеи, Алхимики и чудодеи, По части пьянства мастера, Мошенники и шулера, Плуты, охальники да воры, Мздоимцы, трусы, живодеры, Сутяги, совестью нечисты, Лжемудрецы и лжеюристы, Все, кого Брант Себастиан Однажды в море-океан На корабле своем отправил...
Врач
Ну, а теперь, согласно правил, Свали в мешок всю эту мразь И в Пегниц кинь, благословясь, Пускай поплавают в воде.
Больной
Спасен! Конец моей беде! Зашейте брюхо, если можно.
Врач
(зашивает)
Сейчас заштопаем надежно. Что, братец, стало веселей? Домой пойдешь без костылей!
Больной
(встает)
Здоров я, доктор! С плеч забота! Мне прыгать и плясать охота. Спасибо мудрому врачу! Одно лишь я узнать хочу: Как дураки в меня проникли? С едой попали на язык ли Иль, может быть, с каким питьем, Чтобы в нутре засесть потом? Избави бог от этой пищи!
Врач
Тут дело не в еде, дружище, И не в питье. Не в этом суть! Они другой находят путь, Вернее есть у них дорога: Упрямство наше - им подмога. С чего ты стал так тяжко болен? Все оттого, что был безволен, Не мог держать себя в узде, А это значит - быть беде.
Больной
Вы правы, доктор! Верно, верно! Я прежде жил куда как скверно, Поверьте, с нынешнего дня Вы не узнаете меня. Советов ваших не забуду И день и ночь беречься буду, Да жаль, что в нашей стороне Полно больных, подобных мне. Поди, не ведают доселе, Что дураки в нутре засели. Но я погибнуть им не дам: Немедля их направлю к вам, Дабы доход вы получили, Коль даром вы меня лечили. Хвала вам до конца времен!.. Бегу, познаньем умудрен.
(Уходит.)
Слуга
(выкрикивает)
Эй, дорогие господа! Прошу пожаловать сюда. Мы быстро сладим с вашим горем - Живот быстрехонько распорем И молодых и стариков Тотчас спасем от дураков!
Врач
(заключает)
Ну, господа, вам вывод ясен? Любого я лечить согласен, Поскольку в городе у нас Так много страждущих сейчас. Но погодите, не спешите - Рецепт сначала запишите, Чтоб вам и семьям вашим впредь Болезнью этой не болеть: Коль будет тверд и крепок разум, Все дураки исчезнут разом. Даю совет мужьям и женам -o Рассудка следовать законам И, мир семейный возлюбя, В порывах сдерживать себя. Последний из моих заветов: Разумных слушайтесь советов,- И никакие дураки Не заберутся к вам в кишки! На этом, всем вам счастья проча, Ганс Сакс желает доброй ночи!
Послал хозяин за вином, А где достать, ни-ни о том. Спасибо, помогли соседки: Спрошу у пекаря в беседке. Обедать сели; не подашь, Головомойка, ералаш. А только, голову сломя, Поспеть за блюдами тремя. Гляди-кося! Перед таверной Торгаш с своею благоверной! Ну, как на диво не взглянуть!
Разносчик
ставит наземь корзину и говорит жене:
Взвали-ка на плечи, и в путь.
Разносчица
Взвали! По рылу ль будет честь? За то ль тебе корзину несть, Не пропуская ни двора, Что проигрался ты вчера? Когда б ты так же, не усердней, Смотрел за делом, как за зерныо, Давно скопили б мы запас, И денежки б текли у нас Не вон, не из сеней, а в сени.
Разносчик
Наслушался нравоучений! Долбила ночь, звенит в ушах. Хоть днем отстала бы на шаг. Да разве зря играть я сел? Я, дура, выиграть хотел. Ну ладно, больше не пили. Бывало, в те же короли Какой приваливал барыш! Про это ты не говоришь? Ужо счастливей карту выну. Ну, трогай. Подымай корзину. Тащи. Не ранний час,-обед.
Разносчица
Как есть отпетый дармоед! Тащи! А я вот погожу. Гнешь горб, а служишь картежу. Тебя хоть семь потов проймет, Все по ветру развеет мот. Теперь, когда б не пуст карман, Купили б пряников, румян, Иголок, ниток, бус, перчаток, Пополнили бы недостаток. Как спросит, - нет, - мужик не ждет. В базарный день какой расчет В село без этого товара;
Разносчик
Ну, ладно, трогай, кончим свару. Уж так и быть, даю зарок: Я в карты больше не игрок. Небось довольна, образина? Ну трогай. Подымай корзину. Что ж ты кобенишься при всех? Не стыдно, что ли? Срам и смех.
Разносчица
Скажи-ка, дурень, сколько раз Ты зарекался, как сейчас? Зарок твой крепок, да пока Не налетишь на игрока. С лица он друг тебе и брат, А сам тебя очистить рад. Ты шалый: как увидишь кости, Уж думаешь, что счастье в гости. А у прохвостов, на беду, Почище счастья вещь в ходу. Обман тебе не по уму. Вот и нищаем потому. Пусть до тех пор стоит корзина, Как карт не будет и помину, А хочешь, сам неси пока.
Разносчик
Ну, поваляли дурака, Пора и дело знать, жена. Придут, увидишь, времена, Богаты, сыты будем оба.
Разносчица
С тобой их не видать до гроба. Пока ты жив, мне свет не мил. Последнее чужим скормил. Весь год до ночи, в зной, в погоду Кряхти, а что с того доходу? Что хожено и перто даром По ярмаркам да по базарам! Год-весь он вот, а всей поживы, Что шерсти от овцы паршивой. Добро б и это, а долги? Подумай-ка и не солги. А ты мне говоришь,-корзина.
Разносчик
Слышь, Эльза, в том и ты повинна. Тут и твоя рука, заметь, Что мимо протекает медь.
Разносчица
Что все продул, моя рука? Скажи, пропащая башка! Ответь и не виляй, как пес.
Разносчик
Ну да,-лишь выйдем мы в разнос Суешь за пояс фляжку с водкой И бесперечь полощешь глотку. Немудрено, что тяжело С корзиной стало: разнесло. Отъелась, ну и зад мясист.
Разносчица
Да как ты смеешь, брандахлыст, Нахально придираться к заду?
Разносчик
А так, что нет с тобою сладу, Кругом и моты и лентяи, Одна она у нас святая. А как ведь до вина падка! Не вытащишь из кабака. Мне мерки много, знаю честь. Ей-две, и пирогом заесть. Ты думаешь, таким порядком Спознаемся когда с достатком, Я с картами, а ты за кружкой? Мы на один покрой друг с дружкой, И лучше б ты молчала, мать. Давай корзину подымать. Берись, я подопру плечом.
Разносчица
Не приневолишь нипочем, Хотя б как чиж ты заливался, Как козлик прыгал и лягался. Пускай стоит, коль лень нести. Мне в Форхайм, нам не по пути.
Разносчик
сует ей корзину и говорит:
Тащи, тащи-ка, не толкуй.
Разносчица
бросает корзину наземь и говорит:
Нет, сам потащишь, обалдуй.
Они хлещут друг друга мешками. Работник разнимает их. Они разбегаются, а
Работник
возвращается за корзиной и говорит:
Бой-баба! Он понес урон. Да я-то что ловлю ворон? Ведь эдак, делу посторонний, Гляди, и полдник провороню. Ну, помогай теперь проворство, А то кишкам придется черство.
Он уходит. Входит господин с госпожою.
Господин
Куда пропал работник Гайнц? Как видно, к виноделам в Майнц? Ждем полчаса их благородья,- Три четверти, обед в исходе, Три блюда это час в обрез, А Гайнца нет как нет,-исчез. Но чем же занят он, однако?
Госпожа
Скорей всего петушьей дракой. Наслушаемся отговорок. Товар в питейных нынче дорог И не по силам никому, И Гайнц не сможет потому Опять оправдываться давкой Прислуги перед винной лавкой. Да вот он, легок на помине, Бредет честь-честью, рот разиня.
Слуга Гайнц
подходит и говорит:
Благослови вас бог вином!
Господин
Аминь! Ну а тебя-бревном! Вот посылать кого за смертью! Куда тебя носили черти? Пока ты пропадал в подвале, Мы рот сухою ложкой драли. За то и я с тобою квит: Авось и видом будешь сыт, Но от обеда, не взыщи, Остались кости да хрящи. Не нам, себе будь благодарен.
Работник
Ах, не серчайте, милый барин. Тут любопытный вышел спор. Я - слушать, вот и не был скор. Разносчица близ кабака Костила мужа-игрока. За то, что проигрался мот, Корзины в руки не возьмет. Он то, да се, сначала лаской, Потом - резонами, острасткой, Ну ладно, думает, - заставил. А баба - женщина без правил: Корзину об земь, и со слов Дошел их спор до тумаков. Друг дружку знатно б истузили, Когда бы их не растащили. Помог я, розняли ватагой. Чуть встали, друг от друга тягу. Вот этим-то и был я занят.
Госпожа
Ну что ж, за дело. В пользу станет. Разносчик предостережен. Проигрываться не резон. Будь торгашихой, я шаталу Еще не так бы отчитала. И тоже б не взялась за гуж.
Господин
Будь я той торгашихи муж, То, даже больше проиграв, Не позабыл бы мужних прав. Я б настоять на том сумел. Носить есть женщины удел. Возьмешь ли носку или роды. Она носильщик от природы, Да и закон на то один: Кем дом стоит, тот господин. Пускай и носит, не переча.
Госпожа
На это вот что я отвечу. А если, скажем, тряпка муж И прочим не взял чем к тому ж? За что ему такая честь? Не след ли тут корзину несть Такой породе человечьей?
Господин
А чья порода, я отвечу, В нарядах, шитых для соблазна, Срамит своих мужей заглазно? Увешается до коленок, Потом сбывает за бесценок, И снова-ленты, веера. Не ваша это ли сестра? Такой корзина не по чину?
Госпожа
Учить такую есть причина: Тайком, от мужа позади, Хозяйству в доме не вреди. Такой корзина и по праву.
Господин
А ты-то многим лучше, пава? Я б показал, кто голова! Навьючил бы, как дважды два! Сама б взяла, не отвертелась.
Госпожа
Мне б это посмотреть хотелось. Насчет корзины ты напрасно, Я совершенно не согласна. Не тронула б, и кончен бал.
Господин
А ежели б я приказал? Уж я б прибрал тебя под ноготь.
Жена
И все равно не стала б трогать, Хоть десять раз бы подобрал, Когда б ты деньги проиграл.
Господин
И ты б ослушалась? Ответь!
Жена
Не стала б даже и глядеть Ни на тебя, ни на поклажу.
Господин
Вот я затылок те наглажу, Ты будешь, дьявол, рассуждать!
Госпожа
Попробуй, только раз погладь.
Набрасываются с кулаками друг на друга.
Госпожа
Вот я дружкам своим пожалюсь, Что бьешь всем на смех, чтоб сбежались.
Господин
За злой язык тебя я бью, За прыть, за дерзость за твою. И до тебя жил не в грязи.
Госпожа
Ну, что же оробел? Тузи.
Оба убегают.
Работник
Я в жизни ко всему привычен, А сколько слез и зуботычин! Должно, своя причина в этом: Корзина, надо быть, с секретом. Вперед, как с воли прибегу, Про то, что видел, ни гуту.
Выходит
Кухарка
с уполовником и говорит:
Скажи-ка, Гайнц, ты тут вертелся, С чего сыр-бор их загорелся? Я тут служу девятый год И знаю хорошо господ. У них не только что баталий, Размолвок люди не видали. В довольстве жили, без помех. Так что ж их навело на грех?
Работник Гайнц
Пошел я покупать вино. У кабака полным-полно. Об чем шумят? Я-остановку. Торговцу говорит торговка: "Ты проигрался, и отлично. А я носить товар отвычна. Бери корзину, мне не жалко". Тут и случилась перепалка. Я это нашим по порядку,- Смеется барыня украдкой: "Хвалю разносчицу за нрав. Пусть гнет загорбок, кто не прав". И был бы барину урок, Когда б он тоже был игрок. Так с этой ивовой плетушки И перешли на колотушки. Цена ж корзине - медный грош.
Кухарка
И я стояла бы за то ж, За правый, торгашихин суд. Пусть те корзину понесут, Кто деньги зря мотать не слаб.
Работник
Нет, у меня ты понесла б. Когда б я был твой муж законный, Учил что мочи есть, до стону б.
Кухарка
Кого? Меня?
Работник
Тебя.
Кухарка
Слабенек. Под лавку сунула б, как веник, И на тебе, приткнув корытом, Болтушку б съела с аппетитом.
Работник
Опомнись! Я тебя, кощунья! Сейчас же подбери-ка слюни! Да будь таких вас трое даже, Не бойся, будь покойна, - слажу! Скажи, откуда что берется!
Кухарка
У, гад! И он туда ж, бороться! Чем сопротивишься тому, Как пыль столбом я подыму? Да я и не твою корзину, Тебя, как сумку, наземь скину. Свалю, вот и лежи во рву, А то и ухо оторву.
Работник Гайнц
Молчать! Заткни сейчас же глотку, А то - сапожною колодкой, Да так, что засквозишь, как сито.
Кухарка
Есть и у нас, не лыком шиты. Да жаль мою свинья стащила, Сейчас бы съездила по рылу. Я б навела тебя на путь, Кому из нас заплечье гнуть. Ты под корзиной погулял бы!
Работник
Нет, ты б побегала, кувалда! С тех пор как в мире грешено, Сама ты понесла пятно. А про тебя толкуют глухо, Что и не то носила, шлюха. Тебе корзина и под стать.
Кухарка
Не смей, охальник, облыгать! Нет, так нельзя того оставить, Чтоб имя женское бесславить. Расправлюсь, ни на что не глядя. Невежа, - ну и будь внакладе.
Дерутся чем попало, пока она не убегает.
Работник
Во сне не снится столько зла, Что та корзина принесла. До каждого дошел черед. Подумать-просто страх берет. Вот и меня попутал черт. А уполовник, ах, как тверд! Да и кухарка драться зверь. Не верь пословицам теперь. А с делом как слова сошлись: В чужую драку не вяжись. И раньше б вас предупредили, Когда б Ганс Сакса вы спросили.
Ганс Сакс - Черт на танцах
Так черту ад осточертел, Что черт на землю захотел; Решил он к нашим господам Проситься в постояльцы,
Узрел, явившись ко двору, Смертоубийство, блуд, игру, А государь на здешний срам Поглядывал сквозь пальцы.
Подумал черт: "Приют хорош, По мне сия палата!" Но был один среди вельмож Советник, враг разврата; Хотел реформу провести И верноподданных спасти; Дворец тайком покинул черт: Спугнули супостата. И черт к епископу проник; Там был безбожник, был блудник, Там было много разных шлюх, Червонец - там светило; Святыню там пускали в торг, И приходили все в восторг; Возликовал нечистый дух, Одно ему претило
Бог не совсем там был забыт; Черт плюнул "Вот мерзавцы!" Бежал, не показав копыт, Он в суд, а там лукавцы; Там бедных грабит прокурат, Разбою черт, конечно, рад, Но кое-кто там честен был, Не сплошь христопродавцы.
Такого дьявол не стерпел, На танцы к вечеру поспел, А там без всякого стыда Господствует беспутство.
Нашел там черт все, что искал; Он похоти рукоплескал; Там хитрость, ревность, лесть, вражда И прочее паскудство. Там для болтливой суеты
Семь пятниц на неделе; Отрава едкой клеветы В душе и в грешном теле. Там непотребство, блуд, позор... И кто же черт, как не танцор? На танцах в гнусной толчее Он тешится доселе.
Ганс Сакс - Собачий хвост (1558г.)
Однажды я завел беседу Со стариком, сказав: "Поведай, Откуда взялся сей раздор, Не ослабевший до сих пор, - Раздор меж кошками и псами; И почему войну с мышами Кошачий род ведет нещадно? Старик сказал: "Вопрос нескладный. Любой мужик уж, верно, знает, Отколь она проистекает - Та распря кошек и собак, Что не уладится никак. Пустой вопрос ты задаешь". А я в ответ: "Поведай все ж!" Тут молвил он: В былые годы Псы всевозможнейшего рода, Те, что принадлежат дворянам, Попам, крестьянам, горожанам Сошлись совет держать - и так Решило сборище собак: Пошлем двух старых, знатных псов Послами в Рим без лишних слов, Чтоб к папе в Риме обратиться И льготы от него добиться Скоромную вкушать еду И в пост и каждый день в году - На это мы имеем право, Ведь служим мы попам на славу, Таскаем дичь им, а потом Им стережем и двор и дом". Услышал папа просьбу псов, Он выполнить ее готов. Печать на грамоту кладет И привилегию дает. Послы в Германии опять И всех собак спешат созвать Из ближних мест и издалече. В Штофсфюрте было место встречи. Вот грамоту читают им, И их восторг неудержим. Тут псы из тех, что постарее, Пустились обсуждать скорее, Как лучше грамоту укрыть, Чтобы навеки сохранить. Ведь люди рады псам нагадить И их от вольности отвадить. Но сундуками и ларями Собаки не владеют сами. Тут некий престарелый пес Так, поразмыслив, произнес: "Давайте грамоту доверим Котам. Друзья нам эти звери, И помогают нам в беде Уж много лет они везде. Да, им удастся, несомненно, Наш клад припрятать драгоценный - По чердакам они шныряют И понапрасну не болтают". Вот грамоту на сохраненье Котам, не медля ни мгновенья, Вручают псы. И на чердак Чтоб людям не найти никак, Ее унес усатый кот. Когда же минул первый год, Собакам снова отчего-то На грамоту взглянуть охота. Коты давай искать под крышей - А грамоту изгрызли мыши. И в страхе шлют коты ответ, Что грамоты у них уж нет. И с этих пор всегда клянет Собака весь кошачий род, Отсюда и берет начало Вражда, которая настала Меж ними, в этом корень драк, Которых не унять никак. Коты же с этих самых дней Возненавидели мышей: Зачем-де грамоту сожрали! Коты преследовать их стали, А также крыс, всегда, везде, Им спуска не дают нигде, И в гневе бешеном своем Их душат ночью, душат днем. Меж тем на сборище собак Участники решили так: Двух псов отправить в Рим опять, Чтоб снова грамоту достать, Раз мыши прежнюю сожрали. Послы немедля побежали, С собой взяв денег на еду. А было жарко, как в аду. Когда в Италию пришли, Послы в харчевню забрели И так винцом наугощались, Что как собаки налакались И стали лапами скрести И мордой яростно трясти, - Гав, гав, - и уши навострили, И зубы яростно вонзили Друг в друга пьяные собаки, И кувырком в ужасной драке Они летят с горы крутой, Шагов с полсотни высотой, Так что почтенным псам в овраге, При всей их доблестной отваге, Пришлось, увы, лишиться жизни. Меж тем, собаки в их отчизне Послов и нынче поджидают. Все на дорогу выбегают. С тех пор, лишь пес сойдется с псом, Нюхнуть собрата под хвостом Он норовит: быть может, тот Домой ту грамоту несет - И затевает с ним вражду, Бумаги не сыскав в заду; И вот про этот стыд и срам Ганс Сакс поведал в шутку вам.
- Чем я заслужил судьбу несчастного изгоя?! Постоянно доставать себя вопросом: КТО Я?!! Мысли, что я демон, часто выжить помогали. Люди же повсюду так меня и называли. Припев: Ты, зловещая луна, В мои муки влюблена! Отобрав души покой, Что ты делаешь со мной? Может, ты мне дашь ответ, Почему весь белый свет Обозлился на меня? Для чего родился я?
- Помню, как толпа крестьян убить меня хотела, После инквизиторы калечили мне тело! Всё восстало против молодого некроманта, Сделав меня мучеником моего таланта. На половину человек - на половину я мертвец! Таким останусь я навек, Я будто волк среди овец! Полна страданий жизнь моя, Но выбор сделанный судьбой Нет! Изменить не в силах я, Война с самим собой!!! Припев: Ты, зловещая луна, В мои муки влюблена! Отобрав души покой, Что ты делаешь со мной? Может, ты мне дашь ответ, Почему весь белый свет Обозлился на меня? Для чего родился я?
- Люди мне враги, а ведь когда-то были братья! Я на всю округу наложил своё проклятье - Гибнут урожаи, а вокруг чума и голод, И ветра залётные приносят жуткий холод! Припев: Ты, зловещая луна, В мои муки влюблена! Отобрав души покой, Что ты делаешь со мной? Может, ты мне дашь ответ, Почему весь белый свет Обозлился на меня? Для чего родился я?
Благодарю алфавит за любезно предоставленные буквы.
Плачь, моя девочка, глупая Элис, И не поможет ни Уиллис, не бейлис. Если не спелись - значит не спелись Капельку. Самую малость. Ты молодчина, пять баллов за смелость. Пусть не сумела, но очень хотелось. (Ярко накрасилась, модно оделась). Главное, что постаралась. Что я могу? Я не профи, а бездарь... Все мы такие, никто не железный. Всяко случается, это полезно. Лучшее все же осталось. Ты потерпи, и уйдет неизбежность. Будут еще и обиды и нежность. Не торопись, понимаешь, поспешность Слишком опасная слабость. Просто поплачь, моя глупая Элис. Медленный танец и начатый херес... Если не спелись - значит не спелись Капельку. Самую малость.
Для интересУ.
