I stood upon the Ivory Tower
As far as I could see
The winds that grew from out of the trees were calling out to me
Curtains blew in the Ivory Tower
Willows start to bend
The ravens flew to escape the fury as the storm descends...

I followed fortune 'round the tower
Searching in vain
For through the mist 'round the old stone tower I only found rain
And though the cold, cold Ivory Tower was stony through and through
I laid and dreamed on a featherbed, my dream was of you
My dream was of you...

All time waiting
As the sun doth set in the haze
All time waiting
Every hour feels like a day...oh...

В краю средь гор и цветущих долин
Текла река, исчезая вдали.
Прекрасней не было страны,
Где рождались баллады и сны.

В дорогу звал глас таинственных гор.
Три сына там покидали свой дом.
Один был горд, другой — упрям,
А третий был сердцем смирён.

Слова Отца были грусти полны:
«В любви моей вы росли, как цветы.
Что ждёт вас там, в чужих краях.
Да хранит вас молитва моя».

И звучало в ответ эхо горных вершин
«Сохраните богатство души
И любви нескончаемый свет».

Прошли года, затеревшись вдали.
В краю средь гор и цветущих долин
Встречал отец своих сыновей
После долгих разлук и скорбей.

И первый возвратился домой:
«Гордись, отец, — я великий герой.
Вся власть моя, и в этом суть
На крови я построил свой путь».

Второй принёс золотые дары:
«Смотри, отец, я могу все миры
Купить, продать и слёзы всех
Превратить в серебро и успех».

И звучало в ответ эхо горных вершин.
«Разменяли богатство души
Ради славы и блеска монет».

А третий сын на коленях стоял:
«Прости, отец, я великим не стал.
Людей любил, врагов прощал».
И отец с теплотой отвечал:

«Душа твоя и добра и чиста.
И пусть богат ты и знатен не стал,
Но ты хранил любовь мою.
Я тебе свой престол отдаю!»

Я не знаю, какая строка обернется последней,
На каком из аккордов ударит слепая коса.
Это вы - короли; я - наследник, а может, посредник,
Я - усталое эхо в горах. Это вы - голоса.
Перекрестки дорог - узловатые пальцы старухи,
Я не знаю, какой из шагов отзовется бедой,
Это вы - горсть воды; я - лишь руки, дрожащие руки,
И ладони горят, обожженные этой водой.
У какого колодца дадут леденящей отравы,
Мне узнать не дано, и глоток будет сладок и чист,
Это вы - соль земли; я - лишь травы, душистые травы,
Вы - мишень и стрела, я - внезапно раздавшийся свист.
От угрюмых Карпат до младенчески сонной Равенны
Жизнь рассыпалась под ноги звоном веселых монет,
Вы - горячая кровь; я - ножом отворенные вены,
Вы - июльское солнце, я - солнечный зайчик в окне.
День котомкой висит за спиной, обещая усталость,
Ночь укроет колючим плащом, обещая покой,
Это вы - исполины; я - малость, ничтожная малость,
Это вы - гладь реки, я - вечерний туман над рекой.
Но когда завершу, замолчу, отойду в бездорожье,
Упаду, уроню, навсегда откажусь от всего,
Вас - великих! могучих! - охватит болезненной дрожью:
Это мы, это он, и какие же мы без него…

На мертвой ветке
Чернеет ворон.
Осенний вечер.

Басе

Небыль?
Вечер?
Небо на плечи.

* * *

Ветер о шиповник
ночью --
в клочья.

* * *

Сколько стоишь ты,
душа?
Отблеск
медного гроша.

* * *

Умирающего спасение --
в невозможности
воскресения.

* * *

Мне назначены судьбой
бой
и боль

* * *

Жалко
палку --
бьет по псу.
Палка,
я тебя спасу.

* * *

Я такого не хотела --
чтобы тело
улетело.

* * *

Прорастают семена из пепла,
вскормлены углями и золой.
Это я, наверное,
ослепла,
стала злой.

* * *

Добра много?
Зла мало?!
Держись --
ногу сломала
жизнь.

* * *

Из гнилья
слова --
если я права.
Или век гнилья,
или я -- не я.

* * *

В руку пригоршню дерьма --
Вот вам
жизни кутерьма.

* * *

Дрожь
рук --
а вдруг?!

* * *

Дети,
солнце светит где-то.
Помните это.

* * *

Палый
лист,
не злись --
это жизнь.
Ложись.

* * *

Нерожденные слова горло теребят.
Я училась убивать --
начала с себя.

* * *

Небо
требует мзды
с каждой шлюхи-звезды.

* * *

Крики, лица, толкотня.
Застрелитесь
без меня.

* * *

Не кричите.
это я --
на изломе острия.

* * *

Догорает свеча,
что-то тихо шепча
молчаливой
громаде
меча.

* * *

Отвечаю палачу:
-- Я не плачу.
Я плачу.

* * *

Можно сказать смело:
-- Смерть, не сметь!..
Посмела.

* * *

Телами
гасили
пламя.

* * *

Вен небесных просинь
вторглась в мои сны.
Это просто осень
поперек
весны.

* * *

Ненавистны ты и я
мерзкой твари Бытия.
Потому что наши души
вне
ее разбухшей туши.

* * *

Ухожу.
Махните мне рукой.
По ножу -- в покой.

* * *

Месть
Творцу
не к лицу

* * *

К чему мне эти минуты,
Продлившие осенний дождь?..
Еще одна цикада в хоре.

* * *

Кажется: лишь миг -- и я пойму,
почему
так трудно одному.

***
Мощу пути словами.
Идите.
Я за вами.

***
На том, последнем рубеже,
Где мы - еще,
А не уже...

***
...И, лентой траурной,
Заря
Течет к подножью алтаря.

***
Несу свой дзен
С горы в долину.
Тяжелый, сволочь!

***
Тихо умирает детство.
Неуменье
Оглядеться.

***
Каково в аду?
Посмотреть
Иду.

***
У быдла есть особенность: оно -
Всегда не ты.
И это восхищает.

***
Который раз уже за жизнь мою
Часы убили полночь?
Горе! Горе!

***У обнаженного меча
Из всех времен одно -
Сейчас.

***
Задолго до созданья пистолета:
Контрольный выстрел -
Поцелуй Иуды.

***
Гуляй, душа! -
Подтекст
У панихиды.

***
Мне бы
Глоток неба,
И быль - как небыль...

***
С полувздоха, полувзгляда,
С полузвука, полусмеха -
В полумрак...

***
Великое Дао,
Скажите, пожалуйста,
Какого хрена?!

***
Великий дар
Небесного Отца -
Уменье что-то сделать до конца.

***
Я до сих пор не понимаю,
Как люди складывают звуки
В слова.

***
(любимое=))
Козлы!
С рогами!
Уйду от мира.

***
Мы будущего даль и неизвестность
Вложить сумели в семь десятков лет.
Рассвет вставал, нам уступая место,
Закат краснел, садясь за наш рассвет.

***
Пройдя весь мир с Востока и до Запада,
Не все я видел и не всех любил,
Но не убил - я чтил святую заповедь.
...Мне жалко до сих пор, что не убил.

***
Все на свете прах и тлен,
Кроме мамы-лени -
Если лень вставать с колен
Уйме поколений.

Серый день ползет лениво,
И болтают нестерпимо
На стене часы стенные
Языком неутомимо.

Сердце стынет понемногу,
И у жаркого камина
Лезет в голову больную
Все такая чертовщина!

Над дымящимся стаканом
Остывающего чаю,
Слава богу, понемногу,
Будто вечер, засыпаю...

Вновь Олифант на битву зовет,
Эй, воин, седлай коня
Я в бою прославлю свой древний род
А барды прославят меня
Мне не изменит Нотунга сталь
В смуте кровавых бурь
Верен хозяину Дюрандаль
Ждет встречи Эскалибур

Я тот, кто рожден в безлунной ночи
Закален в драконьей крови
Я тот, кто вскормлен молоком волчиц
Я не знаю братской любви
Я тот, кто свой потерял Авалон,
Кто ищет Иерусалим
Я тот, кого вечный ждет Танелорн
Я тот, кого славит Рим

Путь воина - смерть, так Рок начертал
Свой неприклонный закон
У каждого будет свой Ронсеваль
Каждому свой Ганэлон
Карканье ворона "Рагнарёк!
Эй, воин, седлай коня!.."
Когда я сердцем приму клинок
Пусть Один примет меня

И пусть содрогнутся троны богов
И грянет последний бой
И Солнце взойдет в пелене облаков
Отрубленной головой
И пусть в небо кровью харкнет закат
Из вспоротой глотки дня
И пусть тогда протрубит Олифант
И в бой позовет меня

Вновь Олифант на битву зовет,
Эй, воин, седлай коня
Я в бою прославлю свой древний род
А барды прославят меня
Пляшет в руке Повелитель бурь
Нарсил горит, как огонь
Жаждет встречи Эскалибур
Грейсвандир ласкает ладонь

Вновь Олифант на битву зовет,
Эй, воин, седлай коня
Я в бою прославлю свой древний род
А барды прославят меня
Пламя разрывов над головой
Крепка лобовая броня
Я - вечный воитель с бензопилой
Я - герой грядущего дня.

И слушать звоны льдинок под водой,
И усмирять привычную тревогу,
Смыкая веки, видеть над собой
дорогу.
Бегущую в густую синь дорогу...

Привычно знать, что будет впереди,
Прогнозы слушать, ни во что не веря,
Потом вставать и снова в путь идти
С неутомимостью бездомной зверя.

Ладонь привычно подставлять под дождь,
Глаза привычно прикрывать от солнца,
Идти и твердо знать, что не уйдешь,
придется,
Придется эту чашу пить до донца.

Уже привычно делать чудеса:
Из мрака - свет, из тьмы ночной - рассветы,
Привычно накрывая небеса
Слепящей чашей солнечного света.

Звезды колючие землю расчертят:
Черные тени в ночи - это мы.
- Славная ночь для искусства, Бог Смерти.
- Славная ночь для убийства, Бог Тьмы.

Снова - мы помним, что были Богами.
Бешеный танец на самом краю -
Вспыхнет кровавым клинок Шинигами,
С черной катаной скрестившись в бою.

В карих глазах - блики адского света,
В серых - холодные вихри зимы.
- Скоро ли встретимся, брат мой, Бог Смерти?
- Я всегда рядом с тобою, Бог Тьмы.

Вечная жизнь - это трудно, поверьте.
Время, пространство, Судьба - это мы.
- Мы ведь прорвемся? - вдруг спросит Бог Смерти.
- Хуле, конечно! - ответит Бог Тьмы.

Йовин - Леди Ночь

Леди Ночь, твои чары сильны
В отлетающем золоте дня.
Близок час восхожденья луны,
Сколько стрел ты пустила в меня?
Отчего же я жив до сих пор, Роза Ночи, ответь!
Я не в силах молчать о тебе, я не в силах не петь.

Полнолуние ждет тебя, ведьма ночная.
Кому ты теперь ворожишь?

Вереск цвел на закатных холмах
Меж руин и разрушенных стен.
Я искал путь в нездешних мирах,
Я хотел разорвать этот плен.
Но увы, есть оковы сильней, чем холодная сталь:
Плен цветущего вереска, взгляда немая печаль.

Полнолуние ждет тебя, ведьма ночная.
Кому ты теперь ворожишь?

Берег пуст. Я вернулся назад,
Позабыв назначенье пути,
С неба льется светящийся яд.
Леди Ночь, я прошу:"Отпусти!"
Я отравлен луной, твоим взглядом, движеньем руки,
Равнодушием неба и омутом стылой тоски.

Полнолуние ждет тебя, ведьма ночная.
Кому ты теперь ворожишь?

"Хочу светить с тобою наравне
И говорить на языке одном", -
Пылающему солнцу в вышине
Кричал тростник, задетый ветерком.
Пылающему солнцу в синей вышине,
Кричал тростник, задетый ветерком.

И пусть у нас различны имена,
Твоя судьба гореть, моя - расти,
Мы оба здесь, и цель у нас одна -
Прекрасней сделать мир, его спасти.

И если твое сердце из огня,
Тебе не жаль тепла и красоты.
Так дай мне руку, научи меня
Любить их всех так, как их любишь ты.

И ты есть Бог, коль ты творишь тепло
И знаешь родники живого слова,
И откровенье сердце мне сожгло,
Но я есть Бог и я воскресну снова.

И вольной птицей, распахнув крыла,
Взлечу, забыв о страхе и пределе,
А из обломков тела, тела тростника
Мальчишки-боги сделают свирели.

И может быть свирели теплый звук
Сумеет зеркала соединить
И рассказать, как рвался мой заклятый круг
От сердца к сердцу, вытянувшись в нить.
Как плавился и рвался проклятый мой круг,
От сердца к сердцу, вытянувшись в нить...

Под музыку высших сфер
Танцоров вперед толкает Господь
Партнеров сует Люцифер
Все выбирают танцы попроще
Ща ваще модно жо*й вилять
А такие как мы танцуют танго
А хр*а ли там танцевать

Вот эту руку - сюда,
Эту - сюда.
Ногу - вот так.
Вот эту голову - так,
Смотри на меня,
Двигайся в такт.
Когда я делаю так, -
Ты делай вот так.
Теперь - поворот,
Хорошо!

Я знаю, вряд ли мы увидимся,
Вряд ли мы увидимся,
Вряд ли мы увидимся еще.

Жаль, не хватает моря да пальм,
Да белая ночь холодна.
Зато глубокими низами и обильными верхами
Музыка танго полна.

Вечернее платье, высокий каблук.
Пусть бутылка с шампанским пуста,
Если ты хочешь жить и сдохнуть красиво,
Запомни алгоритма слова...

Вот эту руку - сюда,
Эту - сюда.
Ногу - вот так.
Вот эту голову - так,
Смотри на меня,
Двигайся в такт.
Когда я делаю так, -
Ты делай вот так.
Теперь - поворот,
Хорошо!

Миллионы порожних бутылок
Заполняют чертоги чердачьи...
Что осталось от личного тыла -
Браки-призраки, ночки-подачки.
Оживая от прикосновений
Подающего знаки сознанья,
Уповаю на вас,
Уповаю на вас,
Уповаю на воспоминанья...

Аргументы, почившие в бозе,
Выгибают из губ оригами.
И всё больше склоняется к прозе
Мозг, наученный мыслить стихами.
Отраженье становится плавным,
Повторяет движения, словно
Повинуется бес,
Повинуется бес,
Повинуется беспрекословно...

Промедление необратимо
На театре любовных бездействий.
Память движется, движется мимо
И впадает в троянское детство,
Где в разгаре ночных приключений,
В промежутках меж чудом и чаем
Ложь я чуял ни раз,
Ложь я чуял ни раз,
Ложь я чуял, не разоблачая.

Но опасны сады Ойкумены
Для принцесс с непочатою свитой.
На звучащее тело Селены
Я надену невидимый свитер.
И падут неприступные стены,
И рассыпятся камеры пыток
Под подковами пар,
Под подковами пар,
Под подковами парнокопытных.

Когда в дырявых башмаках, пройдя две сотни лье,
Я вышел к площади и думал сесть на паперть,
Чтоб из карманов парижан платить за ужин и жилье -
Я поднял голову, и был сражен ей насмерть.

Я даже рот раскрыл, поскольку забурлила кровь,
Я даже наземь сел: я был неосторожен!
Она срывала все замки у слова древнего "любовь",
И в сердце мне вошла, как в кожаные ножны.

Она парила в небесах,
Она смотрела ласково
С улыбкой на немых устах -
Химера Нотр-Дамская.

Когда с товарищами я ходил в ночной налет,
Когда живыми выходили мы из битвы,
Когда в карманах пела медь, и отдалялся эшафот,
Лишь ей одной я посвящал свои молитвы.

Но раз усатый господин меня застиг впотьмах,
И мы сразились с ним у старого собора.
Я только раз взглянул наверх, но это был неверный шаг -
Я вдруг упал и услыхал: "Держите вора!"

Она ловила лунный свет,
Она была изменчива -
Несущая мне сотни бед,
Химера бессердечная.

Пока неделя за неделею в тюрьме неслась,
И приближался срок отправки на галеры,
Я на нее смотрел в окно, к железным прутьям прислонясь,
И говорил себе: "Любовь моя - химера."

Но даже в сказочных морях такой красотки нет,
И даже в Африке не знал бы я покоя,
Скучней нормандского коровника казался Новый Свет,
И потому я деру дал из-под конвоя.

Она летела впереди
И вывела к своим стопам
С душою демона в груди -
Химера с крыши Нотр-Дам.

И потому я в этот город возвращаюсь вновь,
С пустым карманом и в разорванной рубахе.
Сюда влечет меня судьба, и здесь живет моя любовь,
И обе вместе довели меня до плахи.

И вот стою с петлей на шее, и смотрю наверх,
Служа бродягам поучительным примером.
А сверху смотрит на меня и еле сдерживает смех,
И скалит зубы Нотр-Дамская химера.

Мой замок темен и очень пуст,
Здесь даже ветер не смеет дуть...
А ты прекрасен и светло-рус,
Ты лучик солнца в моем саду,
Ты думал, что распахнешь окно,
И все, заклятие враз снято...

...Но жизнь и время давным давно
Меня оставили за бортом.
Я пахну пылью и вечным сном
Под ароматами диких роз,
И что там рана веретеном -
Шиповник в теле моем пророс.
Ты думал, мигом меня спасешь,
Но я мертва уже сотню лет,
Я просто мумия, вот и все,
Я тело бабочки в хрустале.
Вот если б, скажем, не век, а год...
Но поздно. Ты пролетел моря,
Ко мне примчался, высок и горд.
Да только зря, мой хороший, зря.

Но ты не веришь, ты ищешь брод,
Ты прижимаешь меня к груди,
Целуешь в мертвый холодный рот
И все надеешься разбудить.
Ведь ты мечтал - я твоя судьба,
Ты думал, небом так суждено...
Так оставайся и засыпай.
Я буду верной твоей женой.
Здесь тишь да гладь,
здесь всегда покой,
здесь розы дивный сплели покров.
Прижмись покрепче ко мне щекой -
Шиповник нежно вплетется в кровь,
Сошьет со с мною тебя в одно.
И пусть снаружи текут года.
Вне времени, в колыбели снов,
Мы будем вместе.
всегда.
всегда.

БАЛЛАДА О ВОЛЬНЫХ СТРЕЛКАХ - Владимир Высоцкий

Если рыщут за твоею
Непокорной головой,
Чтоб петлей худую шею
Сделать более худой,
Нет надежнее приюта -
Скройся в лес, не пропадешь,
Если продан ты кому-то
С потрохами ни за грош.

Бедняки и бедолаги,
Презирая жизнь слуги,
И бездомные бродяги,
У кого одни долги, -
Все, кто загнан, неприкаян,
В этот вольный лес бегут,
Потому что здесь хозяин -
Славный парень Робин Гуд!

Здесь с полслова понимают,
Не боятся острых слов,
Здесь с почетом принимают
Оторви-сорви-голов.
И скрываются до срока
Даже рыцари в лесах:
Кто без страха и упрека -
Тот всегда не при деньгах.

Знают все оленьи тропы,
Словно линии руки,
В прошлом слуги и холопы,
Ныне - вольные стрелки.
Здесь того, кто все теряет,
Защитят и сберегут.
По лесной стране гуляет
Славный парень Робин Гуд!

И живут да поживают,
Всем запретам вопреки,
И ничуть не унывают
Эти вольные стрелки.
Спят, укрывшись звездным небом,
Мох под ребра подложив.
Им, какой бы холод ни был,
Жив - и славно, если жив.