| Legenda |
Дата:Четверг, 13.10.2011, 18:12 | Сообщение # 1 |
|
|
Я морж
|
Сообщений: 1583
Медали:
|
Замечания:
|
|
|
Оффлайн
|
|
Конкурсное произведение "Крогобор."
Псевдоним автора: Крогонар
Моё имя Эф-лекс. Странно, но в Прежние Времена имена давались бессистемно и расточительно. Впрочем, и вся ушедшая эпоха являлась таковой – неорганизованной и безалаберно-щедрой. Был, например А-лекс. И производные от него А-лександр, А-лексей. Но этим дело и ограничивалось. Никто не заботился о том, чтобы имя несло хоть какую-то информацию об объекте. Хотя нет. Полное имя всегда указывало на половую принадлежность носителя. Атавизм.
В комплексе «Крогозар», где я родился и воспитывался, всё иначе. Месяц рождения, особенности нервной системы, принадлежность к профессиональному клану предусмотрительно зашифрованы во взрослом имени. Детское имя забывается, уходит из памяти. Не без помощи автосуггестеров, конечно. Забывается и многое другое – негативные переживания, личностные родовые привязанности, страхи и пустые мечты. Вступая в реальную, общинную жизнь, каждый из нас, крогонаров, проходит процедуру инициации, расстается с грузом прошлого подобно тому, как новый Сверкающий Мир расстался с Прежними Временами. Безжалостно и бесповоротно.
Шесть лун назад мы с парнями отмечали праздник. Я завершил Полный цикл и получил поощрительную премию. Свободный график.
Пожалуй, вершина, о которой разведчик может только мечтать. Самостоятельное определение целей и путей их достижения, освобождение от власти распорядка – знак величайшего доверия Командора. Двенадцать лет безупречной службы дают определенные привилегии в нашем мире. Проходя по коридорам комплекса, иногда ловлю на себе завистливые взгляды. Глупцы! Молодая поросль еще не в состоянии осознать, что каждый из нас обретает ровно столько, сколько теряет. Я, например, за свободу расплачиваюсь одиночеством. Вот и сейчас, – вечер в кубрике, кажется, не закончится никогда. В рейд выходить завтра утром. Беседы с Другом приелись. Зная, что твой визави всего лишь личностно-ориентированная программа как-то не хочется засиживаться за пустопорожними, якобы задушевными разговорами допоздна. Поэтому я включаю запись первого дня своей взрослой жизни. Диск,- один из немногих сувениров, которые позволено крогонару иметь в личном пользовании. Своего рода традиция, получая его вместе со служебным жетоном в день совершеннолетия, хранить всю жизнь.
На экране время – 6.00.
Молодой человек на мониторе покидает кровать. Воспоминания, вызванные сменяющимися картинками, наплывают одно на другое. И я снова оказываюсь в прошлом.
Солнце больше не дирижирует многозвучным оркестром живой природы. Да, собственно, и естественной природы осталось не так много на планете.
На лекциях по философии нам объясняли, что после перехода планеты в стадию «Сияющий мир», для достойного продолжения человеческого рода были избраны лучшие из лучших. Они-то и составляют население комплексов, положение и обустройство которых тщательно продумано в теории и многократно выверено на практике. Ахиллесова пята комплексов – потребность во внешних ресурсах. Командор наш любит ссылаться на древние источники. Девиз разведчиков звучит как «Выстраивая самый возвышенный рай, материал следует брать из самых глубин ада!» И разведка старается. Благо в Сияющем Мире нет такого слова,- «далеко». Линзы сообщаются между собой подпространственными туннелями, заключившими в сеть всю поверхность Земли. Имея достоверную схему магистралей, за день вполне можно посетить все континенты.
Линзология – относительно молодая наука, и точность её прогнозов пока невелика. Мы знаем, что время от времени Линзы кардинально меняют характеристики пространства. Они перетасовывают огромные массивы материи, как карты в колоде. И увидеть пики тибетских гор где-нибудь в пустыне Сахара становится возможным без помощи миражей. В исключительных случаях кусок материи так и застряет где-то на перекрестах туннелей, а его место занимает шмат, вырванный из совсем другого, чуждого нам мира...
Тем не менее, точка отсчета каждого нового дня все еще совпадает с астрономическим восходом солнца над головой. «Над головой»- громко сказано. Выше уровня земли только пара десятков куполов «Крогозара». Они лишь вершина айсберга, возвышающаяся над поверхностью. И вокруг каждого активного купола, покрытого темным закопченным стеклом, как круги на воде, поселения жителей Внешнего Кольца. Взаимоотношения комплекса и поселений можно описать одним коротким словом из курса биологии. Симбиоз. Полезный лишайник у корней дерева. Обеспечивает корневую систему определенными видами питательных веществ, а взамен получает часть живительных соков. Обмен, успешный до тех пор, пока увеличивает шансы обоих партнёров на выживание. Хотя дерево, в принципе, может вполне обойтись и без лишайника. Основной муравейник скрыт глубоко и в нем кипит жизнь, автономная, сложная, многообразная.
Итак, 6.00- условный восход.
Мелодичные переливы будильника подняли меня сегодня на час раньше, чем обычно. Вот так и начинается взрослая жизнь, с незначительных вроде бы деталей. Подъема на шестьдесят минут раньше. Изменения цвета шрифта на ежедневном расписании. Карточка с распорядком дня уже поднимается из прорези настенного коммуникатора, глянцево посверкивая в свете диодных ламп. Второй разряд тока, прошедший по кроватной сетке напомнил, что залеживаться не стоит. Отрочество кончилось, великие дела – ждут. К тому же если первая волна мягко стимулирует организм к пробуждению, вторая – придает жизненного тонуса, то третья ощутимо кусает сквозь пижаму.
Душ, две питательные капсулы под язык, и в 6.22 я покидаю свой крохотный кубрик. По пути успеваю переброситься парой слов с товарищами, живущими по соседству. Надо спешить, как и всегда, когда следуешь расписанию. А следует режиму любой обитатель «Крогозара» девятнадцать-двадцать часов в сутки. Как говорил один из древних императоров:
«Четыре часа сна для мужчин, пять – для женщин, шесть,– для идиотов!». Командор часто напоминает нам его слова. Если уж диктатор предпочитал участвовать в делах государства так рьяно, то крогонары тем паче должны заботиться о благе своего родного дома, процветающего среди безумия хаоса и невежества.
6.30. Я уже на зарядке. В блоке Флора – 7 дышится на удивление легко. Вторая, промежуточная палуба блока, специально отведена для гимнастических упражнений. Решетчатый пол, сквозь который виден роскошный зеленый ковер из растений, матово отливает апельсиновым цветом и слегка пружинит под ногами. Плавные свободные движения наполняют тело свежей эластичной энергией. Кровь, насыщенная кислородом, быстрее бежит по сосудам. Каждый вдох хочется продлить до бесконечности, впитывая в себя вместе с воздухом первобытную живительную силу, исходящую от растений. Полгода назад, когда в модуле проходили плановые ремонтные работы, и палуба закрывалась для посещений, зарядка проводилась в блоке Прилив–1. Вроде бы и атмосфера там полезная, озонированная, и фон внизу в бассейне приятный, дополненный голубоватой подсветкой... Однако же не получал я там того удовольствия, что дарит занимающимся Флора-7.
7.19. Утренняя молитва. Четки из дерева венге в правой руке. Сто восемь бусин в четках, сто восемь строк. Шарики бусин идеально гладкие, отполированные множеством прикосновений. Лишь одна из них с углублением. Начинать всегда нужно с нее. Прочел строку – переместил одну бусину. Если не сбился – после окончания стихов пальцы вновь нащупают знакомую выемку.
«Да пребудет имя Твое... Да умножится сила Твоя... Хлеб наш насущный дай нам ныне ... Наши сердца уподоби святыне... И наши дни продли на планете... Ты – наш Родитель. Мы – Твои дети». Слова произношу с особым подъемом, стараясь вникнуть в их тайный, сакральный смысл. Двенадцать минут очищающей тишины. Непременная традиция. Командор учит, что ум должно поддерживать в чистоте так же, как механизмы, оружие и тело.
7.55. Общее построение на аван-палубе. После краткого приветствия старейшин, нашу группу, состоящую сплошь из ровесников, прошедших вчера процедуру инициации, автогид отводит в одну из боковых аудиторий. По традиции, сегодня объявляют окончательное решение Совета по распределению. Большей частью формальная процедура. К моему удивлению, в помещении уже разместилась за партами стайка девушек. В нашем комплексе воспитание юношества проходит по раздельному принципу, начиная с семи лет, когда ребенок уходит из малой семьи в большую, общинную. И такие встречи – большая редкость. Самые смелые и прыткие юноши сразу же оказались в непосредственной близости от девчушек. Разглядывают, пытаются завязать знакомства, прикидывают, оценивают. Взгляд как-то невзначай, совершенно помимо воли останавливается на невысокой темноволосой девочке. Волосы, заплетенные в короткую косу, вздернутый носик, серые большие глаза озирающиеся растерянно вокруг. Похожа на малыша, потерявшего из виду маму. Трогательная картина. Впрочем... Мне всё это ни к чему. Ещё в двенадцать лет на обследовании у меня обнаружили генетический дефект. Вердикт медиков в таких случаях однозначен: «Создание семейной ячейки исключается». После этого я твердо решил стать крогобором, а в моем расписании появились несколько новых пунктов. Среди них не только курс обращения с оружием и тактика выживания в агрессивных средах, но и регулярное общение с психотерапевтом. Вкрадчивый баритон, доносимый до моего слуха стереодинамиками, исподволь выведывал мотивы моего решения. Помню, как дважды погружался в гипнотический транс. По своей воле мало кто покидает бронированный купол комплекса. Работа за Внешним кольцом, в неявленных землях, занятие опасное.
Профессию, как правило, не меняют. Желание рядового члена общины при ее выборе, конечно, учитывается Советом Командора. Но не является определяющим фактором. Вполне возможно потому, что место плантатора, рыбогона или нанадмина сулит куда более стабильное, привычное, комфортное, а главное – долгое существование. Тот, кто уходит за Внешнее кольцо, - рано или поздно - не возвращается. Если же профессия твоя обязывает идти в рейд согласно штатной инструкции минимум раз в три недели, то никто не удивляется тому, что не встречал ни разу пожилого крогобора. Все фото в Галерее Славы – молодые, красивые лица.
Без сомнения, распределительное решение Совета можно опротестовать. Или отказаться принять назначение. Вот только я, например, не помню ни одной удовлетворенной апелляции. Отказы от назначения, напротив, не редкость. Только и в том завидного мало. Прямая дорога в клайнеры, неразлучными спутниками которого станут швабра, тряпка да презрительные взгляды общинников. Того, кто предпочтет и далее ставить личные интересы выше нужд общины ждет выдворение за пределы «Крогозара». В таком случае остается надеяться только на собственные силы. Во Внешнем кольце трудно найти работу. А вне его – тяжело выжить. Посему коридоры и рекреации комплекса круглосуточно сияют чистотой.
8.30. Затянувшееся ожидание прерывается внезапно.
Бригадир дневной вахты входит стремительно, за ним едва поспевают помощники. Две шеренги вдоль проходов замирают в ожидании. Голоса и шушукание мигом стихают.
Ассистенты сразу приступают к делу, выкрикивая по очереди присутствующих. У одного из них, добродушного толстячка, голос грудной, бархатный, почти женский. Зато второй, долговязый, выкрикивает имена хрипло и отрывисто, наполняя комнату простуженным басом. Свежеиспеченные стажеры вздрагивают, услышав свое имя, и, сразу вслед за ним, профназначение. Спешат к бригадиру, споро раздающему жетоны, уже с удовлетворенной улыбкой на лицах. Краем глаза замечаю, как сжимается темноволосая девочка, услышав приговор – «клайнер». Не повезло.
Со мной всё по плану. Гривна крогобора гордо украшает шею. Общине нужны герои!
Пролистываю несколько кадров видеодневника и снова откидываюсь на кушетку.
12.00. Обед. На тарелках зелень, приправленная маринованными грибами. Грибы под землей растут ходко. Можно даже сказать,- охотно. А вот чтоб получить все остальное – приходится потрудиться. Питательный бульон, о происхождении которого лучше не задумываться, на первое и рыбные котлеты с морскими водорослями на второе. Привычно вкусно! Командор лично следит за рационом. Насельники Внешнего Кольца о подобных роскошествах могут только мечтать.
Гривна на шее дает о себе знать, когда допиваю одуванчиковый кофе. Первый вызов! Лечу по коридору как на крыльях, навигатор подсказывает самый рациональный маршрут к шлюзовой камере. Там уже ждет ведущий группы, Эн-Тон. Мужчина лет тридцати, руки в шрамах, на лице – след от ожога. Подгоняет нас, четверых неопытных еще стажеров, пока надеваем защитные костюмы. Меня останавливает сильным толчком в грудь, когда уже заношу ногу над платформой лифта.
- Куда, салага! Без глаз хочешь остаться!
Я заливаюсь краской до самих кончиков ушей. Действительно, как же я так – оставил очки-светофильтры на шкафчике. Чуть ли не главную часть обмундирования для вылазок в Ближнее Окружение! Сияющий мир он не напрасно так называется – за пределами куполов без очков никуда! Из аборигенов Внешнего кольца кое-кто умудряется, правда, без фильтров обходится. Но только те, кто не приближаются к Линзам на пушечный выстрел.
12.30. Минуем шлюз безопасности под дулами безучастных пулеметных турелей. Выходим через служебный купол. Вокруг нет привычных торговых рядов Внешнего Кольца. Только транспортный стол из тронутых ржавчиной скрипучих металлических роликов, упирающийся в закрытый пока наглухо кожух грузовой элеваторной ленты. На поверхности получили вводную. Спешим на помощь к отряду крогоборов, к Линзе Запад 16. Самая ближняя Линза к комплексу. Легкий мандраж перерастает почти в панику. Спешим на помощь... А ну как за ними увязалась целая шайка Диких? А в амуниции стажера не то что оружия, кобуры под ракетницу не предусмотрено!
Но тревоги напрасны. Минут через сорок из-за дюны появляются три высоких фигуры в полном облачении. Их сопровождает приземистая походная сороконожка. Фактически – самодвижущийся контейнер на полтонны полезного груза. Раритет, одна из трех оставшихся в строю моделей. У сороконожки часть стальных суставчатых лап-движителей перебита, потому ползет медленно, рывками.
Оставляя на песке неровные следы, всей группой со всех ног бросаемся к отряду. Один из крогоборов ранен, и наш ведущий спешит к пострадавшему, на ходу вынимая из сумки шприц с анальгетиком. Из теории знаю, укол можно делать прямо через костюм. Лица у всех троих вымотанные, изможденные.
Командир отряда почти шепчет спекшимися губами:
- Там, за барханом, еще два контейнера. Надо прибрать.
Наставник бросает взгляд на радар, проверяя нет ли поблизости нежеланных гостей или крупных стервятников, и молча кивает. Когда наша четверка уже почти скрывается за барханом, вслед несется:
- Берите груз – и догоняйте нас. Я оглядываюсь и вижу, как Эн-тон подставляет плечо раненому.
Пока ребята такелажат груз – два внушительных контейнера с эмблемой Крогозара на верхней крышке,- черный круг с красной литерой «К» по центру, я поднимаюсь на гребень бархана. Линза видна отсюда как на ладони – огромный блестящий диск, плоскость которого строго перпендикулярна линии горизонта. Даже сквозь очки сияет так ярко, что из глаз с непривычки текут слезы. До этого Линзу приходилось видеть лишь однажды – во время обзорной экскурсии по Внешнему Кольцу. Издалека, с вышки, в бинокль.
Какие же тяжелые эти ящики!
Обратный путь до купола занимает два с лишним часа. Сдержанный Эн-тон ждет нас у откинутого кожуха элеватора. Он уже сопроводил группу разведчиков до медпункта и успел вновь подняться наверх. Помогает приспособить контейнер на роликах – и – вжик- груз отправлен по назначению. Второй ящик следует по тому же маршруту – и можно возвращаться на базу.
15.50. Поясной коммуникатор завибрировал – появилась надпись: «Коррекция личного графика».
Ознакомившись с измененным расписанием, едва не подпрыгнул от радости. Бассейн. Редкая удача. Обычно посещением бассейна поощряют за какой-то выдающийся поступок.
Я невольно улыбаюсь. Приятные грезы ушедшего детства. Выключаю монитор, гашу освещение и ложусь спать. Завтра трудный день.
Рутинные утренние процедуры проходят, практически не оставляя следа в сознании. Душ, зарядка, молитва, экипировка – и вот я уже в торговых рядах Внешнего Кольца. Ходят слухи, что у одного из местных торговцев новостями есть эксклюзивные сведения. Слухи обычно не лгут. А подобные сведения обещают нескучную работенку. До того, как высылать группу, обычно идет навигатор. Проверяет достоверность предварительной информации, прокладывает маршрут, знакомится с местностью, готовит пути отхода. Если удастся договориться с лавочником – пойду в режиме навигатора. Чем не занятие для одиночки?
По пути встречаю ту самую темноволосую девушку. Взгляд у нее как у загнанного животного. Спешит по каким-то своим, клайнерским вечным делам. Увидела меня, улыбнулась, посветлела лицом. Снова стала красивой, как в юности. И у меня потеплело чуть на сердце. Хоть и немногим, но мы друг другу обязаны. Тайные встречи в забегаловках Внешнего Кольца,- та единственная роскошь, которую мы можем себе позволить, не рискуя навлечь на себя гнев Совета...
У Ба-лыги одна из лучших лавочек в китайском квартале. Грязно-зеленое угловатое двухэтажное сооружение напоминает цитадель. В памяти всплывает обрывок из академического курса истории. Пращуры Цяня очень уважали древнюю геомантику. Называли они ее «воды-ветер» или фэн-шуй. Даже здания банков строили с таким расчетом, чтоб острые углы строения нацеливались строго на учреждения конкурентов. У Цяня все проще. С конкурентами он разбирается другими, лишенными налета мистики методами. А контуры обшитой листовым металлом крепости напоминают скорее башню танка. Чтобы попасть внутрь приходится миновать длинный узкий коридор, насквозь провонявший затхлой рыбой и скверно освещенный. Он начинается сразу за дверью, толщина которой наводит на мысль, что сняли ее с заброшенного бомбоубежища Прежних Времен. Потолок нависает слишком низко, и распрямиться в полный рост возможно лишь рискуя вписаться лбом в стальные балки, пересекающие проход. Когда я, наконец, достигаю того, что Цянь громко именует «торговым залом», назначение пройденного лаза открывается мне вполне. И дело тут не только в фортификации, когда один человек со старомодным, но до крайности дееспособным автоматом Калашникова может сдерживать целый отряд нападающих. Не обошлось у Ба-лыги без традиционной восточной хитрости. Вот он сидит в мягком кресле с высокой спинкой, как на троне. Балдахина только, пожалуй, не хватает. На широком лице играет хитрая улыбка. И чем выше гость, тем шире улыбка Ба-лыги. Потому что появляется новый визитер перед торговцем, как перед эпическим властителем – подобострастно согнувшись в три погибели.
В лавке царит полумрак. Из покупателей, кроме меня, только один молодой человек. Подтянутый широкоплечий блондин, нарочито внимательно рассматривающий витрины. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что мой приход прервал разговор на полуслове. Ба-лыга ведет дела сам, не перепоручая клиентов приказчикам. Да и то – не количеством покупателей берет китаец. Он даже не впускает в свою факторию больше трех посетителей за раз. То ли в целях безопасности. То ли печется о конфиденциальности и качестве индивидуальной работы с клиентом.
-Здлавствуй, лазведчика. Цай пить буддишь?
Ба-лыга славен своим чаем. Настоящим, ароматным, с жасмином. Откуда берет – одному Богу известно. Впрочем, соглашаться на приглашение сразу не принято.
- Сначала дело, Цянь.
- Дела так дела.
Торгаш привстал грузно с трона, поправил чинно складки на длиннополом одеянии. В ладони как по волшебству очутились успокаивающе позвякивающие металлические шарики. Когда китаец подошел ближе, пряный аромат, исходящий от его одежды, стал невыносим. Тихим, шелестящим голосом без всякого акцента, покосившись на эмблему Крогонара на плече, Ба-лыга спросил:
-Что хочет уважаемый гость?
- Нужна информация. Есть интересные новости о секторе северней квадрата 3.12-3.18?
Торговец вскинулся, внимательно вглядываясь в мое лицо.
- Есть кое-что. Два склада. Военная база под песком. Ремонтные доки – но там всё выгребли уже подчистую.
- Расскажи мне о том, чего я не знаю.
Цянь удостоил меня еще одним пронзительным взглядом, покачал головой, собираясь с мыслями.
- Си-майна ...
- Что? Морской корабль?
Я вспомнил, что в прошлом году рейд по наводке Ба-лыги оказался чрезвычайно удачным. Отряд разведчиков нашел огромный танкер в восточном секторе. С остатками нефти и частично сохранившимися механизмами. Но тогда, вроде бы Цянь не употреблял жаргонного «си-шип». А так и сказал без затей – морской корабль. Почему сегодня он решил воспользоваться языком Эзопа?
-Нет.
Голос китайца стал едва различимым. Он демонстративно стрельнул глазами в сторону второго посетителя.
- Си-майна. Тысячу кредитов.
- Сколько!?
Я едва не подпрыгнул на месте от неожиданности. Боюсь, что я не сдержался и воскликнул слишком громко. Молодой человек порывисто повернулся в нашу сторону. Еще один сюрприз! Походная холщовая куколь, накинутая поверх снаряжения, распахнулась всего лишь на миг, но тренированный глаз успел отметить и оранжевый цвет куртки под ней и серебряную «S» в ромбе. Разведчик комплекса «Южный» в наших краях. В одиночку. Без уведомления старейшин Крогонара! Это было смело.
С трудом я оторвал взгляд от неурочного гостя. Физиономия китайца оставалась совершенно непроницаемой. Уже обычным голосом хозяин осведомился:
- Талгаваться буддишь?
- Ну вот, дурака включил – подумал я про себя.
Сошлись с Цянем на семи сотнях. Причем четыреста он запросил вперед, двести – сразу после подтверждения сведений. И сто – долей из приобретенных вещей.
Ударили по рукам, грациозная девушка появилась из-за ширмы с узорным фарфоровым чайником и крохотными чашечками на лакированном подносе. Аромат жасмина наполнил застоявшийся, сырой воздух. Напиток, как всегда, был великолепен.
Переход через линзы – муторное дело. Когда за сутки их восемь, кажется, что тело пропустили через валики, отжимающие белье – и развесили на костях скелета для окончательной просушки. Отрывшийся пейзаж изрытого экзотическими кратерами вулканического плато, вдохновения мне отнюдь не прибавил. Сверившись с картой, я проложил мысленно самый рациональный маршрут к цели.
Миновал гребень нужного мне кратера, и, смахнув кое-как пот, заливающий лицо, огляделся. Первым делом отметил, что внутренняя сторона образует пологий спуск к внушительному, в десяток футбольных полей в диаметре, полю. В глазах все еще плясали сполохи от перенапряжения. Поэтому я не сразу поверил в увиденное, поначалу приписав представшую картину игре утомленного восприятия. Почти ровно по центру равнины, из земли устремлялось вверх гигантское стальное веретено, увенчанное широкими, причудливо выгнутыми лопастями. Пространство вокруг веретена было заполнено грязно – белой крупой, образовавшей подобие озера, заполнившего природное углубление.
Больше всего сооружение напоминало мельницу, крылья которой по странной прихоти безумного архитектора располагались параллельно поверхности. Казалось, крупа только что перестала сыпаться из-под вращающихся титанических лопастей, перемоловших в прах целый поток манны небесной, непрерывно низвергавшийся с неба. Нереальный, сюр-реалистический пейзаж дополняли несколько оранжевых пятен, разбросанных по холсту небрежной рукой эстета художника. Я без труда опознал в них комбинезоны разведки «Южан». Первый, второй, третий... Обычно отряд комплекса состоял из четырех человек. Но как внимательно я не осматривал местность, четвертого тела я так и не обнаружил. Обострившееся чувство опасности заставило забыть на время об обелиске, возвышающемся в центре поля. Что же здесь произошло?
Хищника, способного расправиться с группой подготовленных, хорошо обученных людей, в кратере быть не могло. Во всяком случае, я никогда не слышал про такого монстра, обитающего в «лунном секторе». Тогда кто? Или что?
К краю поля я приближался медленно, оставаясь постоянно настороже. Взгляд сверху, как это часто случается, не отражал реального положения дел. «Крупа» оказалась зонтичными соцветиями растений, которые плотно переплетались между собой, создавая иллюзию сплошной поверхности. Прежде мне такой вид флоры не встречался. Я присел на корточки, пристально изучив стебель от корня до соцветий. На вид ничего особенного. То здесь, то там сухие коленчатые, похожие на бамбук стебли огибал бордовым шнуром «венерин вьюн». Лиана, обладающая удивительно красивыми, похожими на алые калы, бутонами. Обычно прячется от губительного для неё Сияния в тени листьев других растений.
Нарастающий шорох привлек моё внимание. Я счел за благо отодвинуться от зарослей на пару метров. Так и есть – «шуршунчики». Небольшие, величиной немногим больше ногтя на большом пальце, шустрые жучки. Обитают в зарослях. Питаются корневой системой растений, разрыхляя почву острыми, как бритва, длинными передними лапками. Опрометчивые близкие контакты не сулят ничего хорошего. Я не раз видел иссеченные в клочьях комбезы разведчиков, вовремя не заметивших колонию «шуршунчиков». Приметить их бывает нелегко, особенно если учесть тот факт, что обладая песочным цветом панциря, они легко теряются на фоне пожухшей листвы. Впрочем, если не стоять истуканом на месте, смертельной опасности жуки не представляют.
Тем временем самые отважные особи покинули пределы зарослей – и грозно выставив свое оружие, засеменили ко мне. Пришлось отступить еще на пару шагов, дать время на то, чтобы храбрость рассеялась под лучами жаркого Солнца. Неожиданно в зарослях мелькнуло небольшое, изумрудно-зеленое пятнышко. Я приложил бинокль к глазам. Вот высунулась продолговатая, похожая и формой и размером на ужиную, голова. По всей длине черепа шли костяные валики, прикрывающие неестественно удлиненные, затянутые сиреневой поволокой, совершенно неземные глаза. А вот это уже хуже. Саламандра-самурай. Я о ней только слышал. И, положа руку на сердце, считал досужей байкой. Якобы, такой вот кузнечик-переросток, мог телепатически подчинять себе насекомых, организуя их на строительство нор, защиту или миграции. Шуршащий поток хлынул, огибая саранчу, со скоростью содержимого старых песочных часов, покидающего разбитую колбу. Ну что ж, не хотите по мирному разойтись, тогда...
Форсунка огнемета пару раз возмущенно фыркнула, прокачивая пары. Ощутимый хлопок, – и струя под давлением огненной метлой начинает сметать шестиногих боевиков. Первую волну, вторую, третью... Задеваю заросли. Они воспламеняются моментально, будто сухие стебли только и ждали прикосновения гудящей, рвущейся наружу стихии. Зонтики вспыхивают как факелы, разбрасывая вокруг шипящие на лету желто-оранжевые искры. Кажется, что факелы держат в руках бойцы неисчислимой подземной армии. Вот сейчас они встряхнутся от многолетнего сна, земля расступится над их головами, и с жутким криком бросятся в атаку. Но слышно только, как трещит трава, превращаясь в пепел. Пламя стремится пожрать все и вся, растекаясь кипящим ненавистью, брызжущим негодованием потоком. Мне приходиться отступить еще на несколько шагов, спасаясь от жара. Делаю светофильтры максимально темными. Нет сил смотреть на ревущее, беснующееся пламя. Видимо, в растениях скопилось немало поддерживающих горение масел, раз поверхность поля превратилась в гладь озера, сияющего белым пламенем. И лишь черный мельничный обелиск взирает безучастно на очередной произошедший по вине человека катаклизм.
Зачарованный могуществом стихии, опасность я заметил слишком поздно. И даже не успел как следует повернуть голову на звук. Удар, обрушившийся на затылок, выбил из меня дух, отправив в одурманивающее бездонное ничто.
Осознание себя началось с головной боли. Потом почувствовал давление на спину. Понял, что сижу, привалившись спиной к твердой опоре. Аккуратным, почти неприметным движением согнул левую ногу в колене. Не отрывая подбородка от груди пошевелил пальцами правой в ботинке. Осторожно, буквально на миллиметр приподнял веки. Пускай думают, что я еще в отключке. Взгляд сразу упал на руки, плотно перетянутые тем самым жгучим венериным вьюном.
-Теперь волдырей на запястьях не избежать – подумал отстраненно, как о постороннем человеке.
И услышал скрипучий, старческий голос:
-Поднимайся, поднимайся мил человек. Хватит бездельничать-то. Не на перине у тёщи чай!
После того, как идея с маскировкой под беспомощную жертву бесславно провалилась, не оставалось ничего другого, как открыть глаза и рассмотреть своего собеседника. Зрение не сразу смогло удерживать предметы в фокусе. Через несколько секунд я оценил обстановку. Мой недоброжелатель, видимо, перетащил меня к корпусу помеченной крестиком на карте Ба-лыги загадочной «си-майны». И не просто подтащил, а заботливо устроил внутри. Поскольку взирал я на пейзаж через живописный пролом без привычных очков. Толстенные куски рваного металла, вывороченные наружу образовывали экзотическую раму, окаймлявшую непривычно яркое полотно действительности. Правда, львиную долю спектра занимал черный цвет. Пепелище на месте цветущего поля выглядело неприветливо и даже, пожалуй, зловеще.
-Почто шуршунчиков-то пожег?
Только теперь я разглядел обладателя неблагозвучного голоса. Довольно высокий худощавый старик в непременных очках и длиннополом выгоревшем на свету плаще внимательно изучал меня.
-Ты, наверно, старик, не видел, что они с «оранжевыми» сотворили?
Во рту пересохло и слова давались с трудом. Я не стал объяснять Дикому, что люди в оранжевых комбинезонах – разведчики южан. Все равно все мы для них – одним миром мазаны. Тех, кто живет в комплексе, они именуют не иначе, как «кукляшами».
-Ты про тех трех бедолагах? Так жучки тут совсем ни при чем.
-Конечно, особенно ни при чем саламандра...
-Да тут звери и пострашней водятся. А саламандра... Какой с неё спрос? Животное оно животное и есть. Территория её. Чужак на пороге объявился – надо защищать свои угодья. И точка.
- А чего ж с мужиками приключилось? Спать легли – и не проснулись?
Я задал вопрос и тут же пожалел. Кто знает – может старикан с компанией тех южан и порешил. От Диких всего можно ожидать. Приходилось слышать, что в случае чего они и каннибализмом не побрезгуют. А уж ради амуниции – прищелкнут как пить дать!
-Вот о чем сейчас твоя бестолковая башка думает? – голос старика вывел меня из ступора.
-Да думаю, зачем я вам сдался? Все вы уже с меня взяли. Оружие, оборудование, карту...
-А как же холодец? – улыбку моего нового приятеля я бы назвал плотоядной. Мерзкая дрожь начала подниматься от низа живота, растекаясь все шире, отдаваясь слабостью в руках. Перспектива завершить дни свои гастрономическим деликатесом на пиру у варваров вселяла первобытный ужас.
Стены могут двигать оленей,
Переходя в овации пустых сомнений,
Расточая на песке камень невежества
И крича в толпу, что стучит весна
|
|
|
|
| Legenda |
Дата:Четверг, 13.10.2011, 18:12 | Сообщение # 2 |
|
|
Я морж
|
Сообщений: 1583
Медали:
|
Замечания:
|
|
|
Оффлайн
|
|
Негромкий, надтреснутый смешок наполнил отсек.
-Испужался никак? Все вы, кукляши такие. С виду – орлы, а копни, ковырни чуток – так, пустой шлак.
Я не знал, что и думать – с одной стороны жутко рассердился на престарелого аборигена за идиотскую шутку. С другой, – от сердца сразу отлегло, когда угроза стать украшением стола миновала.
-Если вы такие смелые, чего ж руки у меня связаны?
Чувство обиды все-ж таки нашло выход в запальчивой подначке.
-И вообще, почему вы, дикий народ, всех, чья родина- комплекс, кукляшами называете?
Старик не спеша отошел от пролома, снял и зачем-то протер полой плаща очки.
-Слова всё какие... народ... Родина... Обычно за громкими словами прячут бессилие и нежелание видеть вещи такими, каковы они на самом деле! Кукляшами кличут потому, что все вы от рождения – марионетки на веревочках. Не знаете ни роду своего, ни племени. Живете по указке того, кто сам неживой, женитесь, имя берете, работаете, детей рожаете, умираете – все не по-настоящему, как будто роль играете! И даже не хотите голову чуть вверх приподнять, хотя б для того, чтобы убедиться – вот они, ниточки, по рукам и ногам вас связавшие!
Видимо во взгляде моем красноречиво отразилось отношение к гневной тираде оратора. Поскольку продолжил он довольно язвительно:
-Кумекаешь – выжил на старости лет из ума дед? Нет, мил человек, это ты еще в разум не вошёл!
Дед нахохлился, нервно прошелся взад-вперед, слегка шаркая подошвами ботинок по металлическому, изрядно занесенному песком полу. Продолжил он уже спокойней:
- Руки мы тебя связали, чтоб глупостей не наделал. Те, что здесь полегли – человек их упокоил. С большой червоточиной в душе человек. Не мураши малые. Хитрый кукляш, расчетливый.
- Дед, ну с чего ты это всё взял?
Доверием к старику я пока не проникся, но врагом его уже точно не считал.
- Раны огнебойные на теле – раз. Следы я его видел недалече – два. Да и ты, крохобор, не случайно здесь вовсе объявился – три.
- Крогобор,- автоматически поправил я собеседника.
- Да какая разница! – живо откликнулся тот.
- Не в словах ведь дело. Хотя и в них тоже. Они тоже меняться стали. Жили-были люди когда-то в обычном мире. Ничего там не сверкало. Кроме разве что солнышка. Но кое-кому показалось сие скучным. Решили люди посмотреть, что будет, если кирпичики, из которых тот блеклый, косный мир состоял, разогнать хорошенько. Да лоб в лоб их и сшибить!
- И что дальше? – с деланным равнодушием осведомился я.
- Дальше – годку эдак в две тысячи двенадцатом от рождества Христова, дело пошло! Под грохот оваций, туш духовых оркестров и парад взлетающих в воздух кепок и соломенных шляпок, конец света сделал свой первый, неуверенный еще шажок. Первая Линза сияла гораздо ярче солнца!
- Ложь! Ересь! Кощунство! – слова вырывались из меня помимо воли. – Линзы явлены Господом нашим как предел совершенства, к коему...
Сухопарая рука старца метнулась к моим ребрам. Удар оказался несильным. Но голосовые связки почему-то напрочь отказались повиноваться.
- Нет, ты уж послушай дикого странника, мил человек! Так вот – восторг толпы вырос до невероятных размеров, когда выяснилось, что после сотворения второго экземпляра Линзы начали почковаться! Достаточно подкачать немного энергии в семейную пару – и, о-па- фокус, - у них появлялась дочурка. Маленькая такая безобидная линзочка! Мечты становились явью на глазах. Передачу энергии научились осуществлять в первый же месяц. По транспортной системе, которая строила себя сама. По вполне, кстати сказать, предсказуемой и относительно несложной формуле. Если местоположению следующей линзы мешал какой-нибудь пустяк вроде многоэтажного жилого дома или исторического памятника, - его немедленно сносили, предоставляя площадку для следующего шага набирающего скорость прогресса. Когда связи Линз выросли до размера магистралей, и по ним стало возможным перебрасывать на огромные расстояния материальные объекты – тут уж и самые осторожные потеряли голову от вновь открывшихся возможностей!
Бродяга перевел дух, покрутил в руках и снова убрал в карман мой жетон. Как само собой разумеющееся дело, цыкнул на показавшуюся снизу пролома уже знакомую мне изумрудную голову. Саламандра послушно исчезла, будто ее и в помине не было.
- Так вот, Феликс – безбожно коверкая мое имя, продолжил седобородый лектор,- то, что дело швах поняли довольно скоро. Процесс почкования немногим отличался от реакции деления атомного ядра. Проще сказать – после превышения критической массы дальнейшее разрастание линзового дерева носило неконтролируемый, лавинообразный характер. Страшная правда о превращении нашей планеты в сияющий кристалл, несовместимый с любой формой жизни, стала очевидной. Правительства разрозненного мира объединили усилия, стремясь любой ценой загнать обратно в бутылку выпущенного опрометчиво на волю джина.
Ученые сумели создать устройство, воздействующего на локальную Линзу. Экспериментальный генератор частот заставлял её уменьшаться в размерах, ссыхаться, вплоть до полного искоренения. К сожалению, времени оставалось слишком мало, чтобы так вот, один за другим, тушить самозваные светочи. Родилась теория, по которой, воздействовав на сеть линз в строго определенных точках, можно будет не только остановить «почкование», но и повернуть его вспять. Расчет точек для размещения генераторов не занял много времени. Восемь устройств в кратчайшие сроки были смонтированы и приведены в готовность. Девятый, основной, генератор синхронизирующий работу остальных, разместили на подводной лодке, которая и доставила его в нужный район океана.
Речь старика завораживала, гипнотизировала, заражала своей уверенностью в истинности излагаемой версии истории.
- И что же произошло дальше, старик?
Как выяснилось – говорить я могу, только очень тихо и размеренно.
-Дальше случился запуск системы, – устало и как-то по-особенному обреченно отозвался рассказчик.
- И...?
- И эффект, произведенный генераторами... оказался гораздо более ... масштабным, чем ожидалось. Целые массивы пространства разом поменялись местами. Всё равно как повернули гигантский многомерный кубик Рубика. Причем эти пятнашки затронули не только наш мир. Устройство на субмарине, послужило осью, вокруг которой и закрутилась карусель. Результат видишь своими глазами – через пролом в корпусе той самой подводной лодки... Упавшей на дно морское, когда нижние слои вод исчезли. И вознесенной на нездешние горы, внезапно явившиеся невесть откуда прямо посередине океана. Устройство на борту даже не успело выйти на нужную частоту. По легенде – Он до сих пор там, – старик неопределенно ткнул пальцем куда-то вверх. И мои предки полагали, что всё еще можно исправить... И стронутое раз равновесие вещей вернуть на место, просто правильно настроив тактовую частоту Основного генератора. Отец и дед мой почитай всю жизнь прикидывали да подсчитывали. Остается пустяк: взять на себя ответственность за судьбу мира...
-Неужели все было зря? – мысли лихорадочно заметались, сталкиваясь, сбивая одна другую. «Си-майна»... улыбающийся Цянь. Субмарина. Еще одно искажение смысла. Чего же ждать от слов, когда наступает конец одного «света» и замена... а точнее – подмена его другим, слепящим, сверкающим, равнодушно-безжалостным светом!
-Почему же ... Прирост линз замедлился, хоть и не остановился вовсе. Люди получили шанс. Правда, его получили и они, – тут старик небрежно кивнул в сторону разрушенного борта, где снова возникла голова саламандры. Клыкастые, когтистые, плюющиеся кислотой – они и вполовину не так опасны как маленькие, крохотные существа, пытающиеся освоить новую среду обитания. Инфекции и бактерии вызвали волну эпидемий. Наряду с продолжающими природными катаклизмами и волной религиозных войн, болезни доконали цивилизацию. Всеобщая паника положила конец сплоченности народов. Да и внутри стран случился раскол. Последним большим проектом стал «Кругозор». Комплекс практически автономных убежищ, расположенный вокруг Генератора, поддерживающего стабильную структуру пространства. Своеобразный Ноев Ковчег в бушующем море, призванный спасти человечество как вид. Или скорее термитник, где вся власть сосредоточилась в руках самого разумного обитателя катакомб. Центральный процессор стал для вас, кукляшей, и заботливым родителем, и товарищем по работе, и страстной любовницей, и суровым начальником. И другом, с которым вы ведете долгие доверительные беседы, оставаясь вечером одни в своем маленьком кукольном домике со всеми удобствами. Это он придумал для вас жизнеутверждающую религию, по которой мир разумен, справедлив и прекрасен. Не из сострадания. Просто потому, что так повышаются шансы на выживание.
- И откуда тебе только всё то ведомо? – ехидно подражая манере старика поинтересовался я.
- Да все просто. Прадед мой - один из главных конструкторов «Кругозора». Да и о генераторах знал не понаслышке,– без тени неудовольствия каверзным вопросом откликнулся Дикий.
- Да вот только места тепленького стяжать в хоромах новых не сподобился, – задумчиво протянул сказитель и уже бодрее продолжил:
-А мы чем крепки? Знания наследуем из поколения в поколение. Тем и живы!
- Зачем вы здесь?
Дед взглянул на меня внимательно. И было что-то особенное, когда человек глядит на тебя вот так, возвышаясь на фоне Сияющего Мира, без неизменных очков, скрывающих выражение глаз.
- Во-первых – тебя спасти...
-Ой ли? –удивленный таким поворотом сюжета откликнулся я.
- А ты ж как думал? «Кукляш», что товарищей своих порешил – поковарней песчаной гадюки будет. В своем роде – талант редкостный. Мигом свою выгоду спознал – и к месту употребил. Когда нашла «оранжевая» четверка субмарину промеж них спор вышел – как дальше быть. Уж больно кусок жирный перепал. Знали они, вишь ли – что внутри. Откуда – одному Богу известно. Ведь я тебе первому из чужаков открылся. Вот ловкач этот промеж себя троих и стравил. Куда потом стопы свои направил – не знаю. Только ведь дело известное. Туда, где больше заплатят, видно.
Я не стал спрашивать, кто рассказал старику, обо всём. Каждый поживший Дикий,- отменный следопыт. По земле он читает куда уверенней, чем по строчкам.
В моей памяти всплыл оранжевый комбинезон в лавке Ба-лыги. Цепочка событий сама собой выстраивалась,– звено за звеном.
Претензии «южан» на верховенство над комплексами известны давно. Идея фикс распространить свои рыночные порядки на всех соседей который год не дает им покоя. Имея такой козырь в рукаве, как мифический Основной Генератор, их шансы претворить свои планы в действительность возрастут многократно. «Оранжевые» вряд ли озаботятся восстановлением механизма, способного изменить в корне Сияющий мир. Слишком велики политические амбиции. Им довольно будет иметь Генератор как символ власти, легендарный артефакт, которым владеет сильнейший. А что же блондин в магазинчике китайца? Неужели так жаден и туп, что решился запродать информацию торговцу за «тридцать серебряников»?
Да нет... Как молния меня пронзила. Очень даже не глуп! Просчитал, что купят тайну у Ба-лыги крогонары и пошлют навигатора к «си-майне». Вот тут-то и наступит удобный случай перевести стрелки. Типа – конфликт между враждебно настроенным крогобором и группой «южан» закончился перестрелкой. Внезапно открывший огонь оголтелый агрессор свалил трех прекрасных парней. И сам пал от рук четвертого. Пожалуй, нет. Не с руки сеять раздор сейчас между комплексами. Значит, кровожадные Дикие ухлопали отважных первооткрывателей «южан». И недотепу крогонара, который оказался не в то время не в том месте. А блондин героически спасся. Ату их! Под серебряной литерой «S» объединяйтесь! Ай да блондинчик! Ай да сукин сын. И награды с почестями, и продвижение по службе, и деньги! В одном немного просчитался – что события будут развиваться столь стремительно. Я двигался сквозь порталы в таком плотном темпе, что был просто уверен – не мог он меня обогнать и устроить засаду. Впрочем, означал сей факт только одно. Злодей попробует добиться своего на обратном пути. Единственный удобный выход из кратера мог стать идеальным местом для охотника за моим скальпом.
Сбивчиво выложив свои соображения старику, я наткнулся на его ободряющую улыбку. Так взрослый улыбается ребенку, которому удалось-таки с десятой попытки сложить простенькую головоломку.
-Во вторых – долг платежом красен...
Ты про что, старый?
-Годика два назад, помниться, выручил ты двоих малых. Совсем уж было простились с ними, когда прознали, что сунулись несмышленыши в Гнилые Болота.
Я вспомнил тот случай. В Болотах за всю свою жизнь довелось побывать лишь трижды. И каждый поход врезался в память надолго. Микроклимат сектора как нельзя лучше пришелся по душе всякого рода хищной живности, от ядовитых комаров до гигантских Тинистых Крабов. Вот такому монстру и попали на глаза два чумазых, худеньких малыша. Мальчик лет девяти и девочка, немногим старше. Я видел, как они спускались к темной прогалине воды, затянутой ряской. Видел, как поднялся над поверхностью плоский, величиной с хороший обеденный стол, весь поросший лишайником, панцирь. Ребята видимо разбудили чудовище. И поэтому первый выпад его был неточен. Клешня, способная перерубить ствол молодой березки, щелкнула в воздухе так громко, что даже я вздрогнул. Дети понеслись назад, на вершину холма, к одному из немногочисленных участков твердой почвы. Краб, в начале неуклюже, но по мере погони все набирая скорость, устремился за ними. Я спешил на помощь, моля Господа, чтобы только успеть вовремя. Вершину холма, сплошь усеянную древней военной техникой, пришлось брать штурмом, отчаянно борясь с крутым склоном. Возле тяжелого танка с перебитой гусеницей, уткнувшегося стволом в землю, раздраженно подпрыгивая на суставчатых конечностях, метался краб. Клешней он пытался достать из-под днища бронированной машины забившихся туда в надежде на спасение детей. Остальное произошло как на учениях. Выбрать тактически грамотную позицию. Расчехлить крупнокалиберный «дум-дум». И отстреливать по одной конечности приметившего мои приготовления и потому сменившего направление атаки краба. Изверг все-таки успел добежать до моего укрытия. Пришлось пускать в ход сучкорез. Хорошо он у меня всегда под рукой.
-Добрались стало быть ребятишки к своим? А то я их после и не видел. Заглянул под танк – а там – пусто. Не внучки ли твои?
- Возвернулись. Все они мои внуки... – уклончиво протянул седой хитрец.
Откуда-то издали донесся приглушенный вой степного волка.
- Всё! Спымали твово лихоимца, – с азартным блеском в глазах подытожил бродяга.
В руке старика блеснул узкий нож, которым он одним движением перехватил мои путы. Протянутая ладонь оказалась шершавой, сухой и горячей, как камень, нагретый солнцем. Поднявшись на ноги, я наконец смог охватить взглядом помещение. То, что я принял за пол под ногами – на самом деле являлось стеной отсека. Чуть поодаль угадывались контуры люка, изрядно припорошенного песком. Прямо напротив располагался его брат-близнец. С аккуратно подставленной сбоку лесенкой.
-А что в третьих, отец?
-В третьих – пора нам с тобой прекращать все это безобразие, сынок – с насмешкой в голосе провозгласил старец, торжественно обводя руками воображаемый мир вокруг.
Ну, крохобор – крышку–то люка сковырнуть сможешь? Поди не зря тебя столько лет учили... – обратился ко мне странник совсем иным, деловым тоном, отступая на шаг. За его спиной обнаружился великолепный набор взломщика.
Плазменный резак в моих руках залихватски сплюнул струю огня и, в свете ясного пламени получше разглядев предстоящую ему работу, презрительно зашипел.
-Да... Теперь дело у нас пойдет, мил человек! - я поймал себя на том, что повторяю слова своего нового наставника.
Стены могут двигать оленей,
Переходя в овации пустых сомнений,
Расточая на песке камень невежества
И крича в толпу, что стучит весна
|
|
|
|
