Солнце стояло ещё достаточно высоко над горизонтом, но старик, бредущий по пустынной дороге, вдруг понял, что судьбу не обмануть. Да и убежать от неё не получится. Обессилено уцепившись за дорожный посох, он снова прислушался к себе. Левый бок ломило, отдаваясь страшной болью куда-то под лопатку, руки и ноги слабели с каждым мгновением и начали подрагивать. Это не простуда и не отравление, к которым он привык. Это… старость, с горечью подумал старик. И что-то ещё, от чего он не знал лекарства. И жить ему осталось от силы пару часов. Откинув с глаз седые патлы, он огляделся по сторонам. Дорога пустынна как и прежде, помощи ждать неоткуда. Да и кто сможет помочь в его положении? Недалеко от дороги стоял одинокий дуб и старик побрёл в его направлении, чтобы не оскорблять чувства путников видом своего мёртвого тела, валяющегося на дороге. Последние метры он шёл как в тумане, с одной только мыслью – не упасть. Со стоном сполз по стволу дерева, и некоторое время сидел, пытаясь хоть немного прийти в себя.
Как же всё неудачно сложилось! Столько планов, столько обязательств, и вдруг такая глупая помеха – немощь собственного тела. Как же всё не вовремя! Но сдаваться он не собирался. Когда мысли немного прояснились, он огляделся по сторонам. Так и есть, Волчонок был на своём привычном месте – метрах в пяти от него с правой стороны. И чуть сзади, чтобы не попадаться на глаза. Встретились они с неделю назад. Да и как сказать, встретились… Просто на глаза попалась кучка тряпья, валяющаяся на очередной мусорной куче за стенами очередного города. Потом раздался слабый стон. По необъяснимому порыву старик решил посмотреть в чём дело, хотя раньше никогда так не поступал, и обнаружил измождённого мальчишку лет четырнадцати. Избитого до полусмерти, с ножевой раной в плече. Всего и дел было – дать напиться, перевязать рану. Сунуть в руку мальчишке кусок хлеба. Через полчаса старик вновь шагал по дороге, удивляясь своему порыву, а через час и думать забыл о такой мелочи. Но через пару дней неожиданно обнаружил этого мальчишку, который неслышно появился у него за спиной.
Несколько минут они разглядывали друг друга. Оба молчали. Затем старик развернулся и пошёл дальше, мальчишка не отставал. Так и шли. Несколько раз он бросал ему остатки собственной еды. Мальчишка ничего не просил, но и от подачек не отказывался. Иногда исчезал на несколько чесов, когда проходили мимо деревень - видимо воровал еду, и снова пристраивался на привычное место за спиной. Ну, прямо верная собака. Только вот взгляд у этой «собаки» временами вызывал дрожь. Смертоносная ненависть. И не к окружающим, а к кому-то далекому, до которого ещё предстояло добраться. Так и появилось прозвище Волчонок.
Старик слабо махнул рукой.
-Иди сюда.
Волчонок неспешно подошёл и присел на корточки на расстоянии вытянутой руки. Старик ещё раз внимательно оглядел его. Мальчишка лет четырнадцати. Широкий в кости. Но страшно худой, лицо сине-жёлтое от побоев, опухшее. Но взгляд радовал – по-прежнему полный ненависти и решимости.
-Как тебя зовут?
-Дорган – коротко ответил мальчишка.
-Признаёшь ли ты за собой долг жизни?
Мальчишка замер, но ответил твёрдо.
-Признаю.
-Хорошо – старик обессилено откинулся на ствол дерева. Древнего обычая долга за спасение жизни придерживались далеко не все. Да и под платой понимали кто во что горазд - от нескольких монет до пожизненной службы. Но парнишка хотя бы признаёт свой долг. Старик переждал очередной приступ боли, и снова начал говорить, хотя слова давались уже с трудом.
-Я не выполнил свой долг, и теперь его ношу я перекладываю на тебя. У меня в сумке лежит книга и шкатулка, которые надо во что бы то ни стало доставить далеко на север. Государство Ронхос, город Мерхар, господину Дельбо. Я требую от тебя клятву жизни – ты не имеешь права умереть, пока не выполнишь моё поручение.
Волчонок замер. Долго смотрел в глаза старика. Потом повернулся и долго смотрел в ту сторону, откуда они пришли. Снова повернулся к старику и, наконец, тихо произнёс.
-Я даю клятву жизни.
Старик медленно поднял руку и коснулся лба мальчика.
-Я принимаю клятву жизни.
Последние силы покинули старика, рука упала, дальше он уже шептал.
-Ты можешь унижаться и воровать, подличать и убивать, но ты должен остаться живым и доставить книгу с посылкой – старик с трудом втянул в себя воздух - У меня на шее на цепочке висит перстень, который ты должен предъявить господину Дельбо. В поясе в потайных кармашках есть немного денег – возьми их себе.
Дыхание становилось всё более судорожным и хриплым.
-Помни о клятве… - ещё раз напомнил он.
Глаза были открыты, но уже ничего не видели. Дыхание давалось со всё большим трудом, потом резко оборвалось.
Мальчишка никак не показал, что заметил смерть старика. Он просто сидел и думал о своём. Прошло достаточно много времени, прежде чем он очнулся от своих мыслей. Без всяких эмоций проверил пульс на шее, ещё немного посидел. Так же равнодушно высыпал содержимое сумки старика на землю. Книга была завёрнута в кусок ткани. Мальчишка не стал ей просматривать, только убедился, что других книжек в сумке нет. Шкатулочка размером с ладонь, богато изукрашенная, была не просто закрыта, но ещё и на том месте, где должен быть замок, была наложена печать из странного светлого материала. Остальное можно было считать мусором. Небольшой острый нож, немного хлеба, кусочек мыла и тряпка, которая в давние времена, наверное, называлась полотенцем.
Подойдя к телу старика, мальчишка без всякого почтения разрезал одежду спереди, снял цепочку с перстнем, затем пояс. Очень тщательно проверил одежду, но больше ничего не нашёл. Подумав немного, оттащил тело за дерево, чтобы его не был видно с дороги. Надел пояс, хотя для этого его пришлось обмотать вокруг тела почти два раза. Засунул за пояс книгу, шкатулку, нож. Запахнул получше своё рваньё, покрутился немного, проверяя, что ничего не выпадет. Откуда-то из штанов достал предмет, напоминающий очень длинное шило на грубой деревянной ручке. Проверил остроту заточки наконечника и снова спрятал своё шило. Побросал рассыпанные вещи в сумку, перекинул её через плечо и вышел на дорогу. И тут решимость его ослабла. Несколько раз он поворачивался то в одну сторону, то в другую, как будто он не мог решиться, какой путь выбрать. Но вот внутренняя борьба закончилась, и он повернул в ту сторону, куда раньше шёл старик. Взгляд снова обрёл твёрдость, и снова в неё плескалась ненависть. Он подождёт, он всё вытерпит, и он вернётся. Вот только выполнит свой долг жизни, и вернётся…

!!!
Показать, что жить по обязанности, противореча своим убеждениям, это даже страшнее, чем умереть. Операция по доставке пакета, но во одном случае - доставить во что бы то ни стало, но герои имеет выбор, если видит подлость. А вот в данном случае Дорган этого права не имеет - он обязан жить. Отличие очень тонкое, не совсем понятное. Но здесь отличие как между сексом по согласию и изнасилованием. Физиология одна, а вот отличие в чувствах, которые остаются у второго участника после того как … (в данном случае у Доргана).

!!!

Дорган сидел, откинувшись на ствол дерева. Скосив глаза, он посмотрел на свою грудь. Бесполезно. Повязка не могла закрыть страшную рану, кровь пропитала ткань и лилась чуть ли не струйкой. Осталось немного, несколько минут, не более.
Он посмотрел на присевших рядом друзей. Олтара плакала, не стесняясь слёз, Гентер был мрачен, но держался. Дорган усмехнулся. История повторяется - он у дерева, люди, обязанные ему жизнью, рядом. Достаточно потребовать от них клятву жизни, и всё продолжится. И червяк в голове этого требовал. И всё сильнее. Боль нарастала, выгибая и ломая тело. Но больше он ему не поддастся! Каждый человек должен сам выбирать – как ему жить и как умереть. Свой выбор он сделал. Стараясь не завыть от боли, он еле прошептал.
-Когда я умру, сожгите моё тело и все мои вещи, а пепел развейте…
Больше сказать ничего не получилось. Червяк в голове, взбешенный обманом, ударил уже смертельной болью. Послышался хруст ломаемых костей, и жизнь Доргана оборвалась.