Воробей

Все болело.
Тело, руки, глаза - все словно чужое, словно накачали все кости, жилы и мышцы тоннами свинца, непреходящей усталостью, выматывающей хуже вечного голода.
Все раздражало.
Ненавистное серое над головой, из которого постоянно лило, ненавистное серое перед глазами, которые и болели-то наверняка оттого, что разучились видеть прекрасное, потому что тут его просто не могло быть! Люди, деревья, здания, живность – все казалось серым! И интонации речевок бармена, разносившиеся по округе из раздолбанного репродуктора, и тем более, опостылевшие байки или песенки, которые то и дело заводили у соседних кострищ.
А уж собственные мысли, вовсе стали похожи на стаю крыс запертых в бочку – мерзкие, серые! Собственно не мысли даже, а та каша из сцен последних схваток, обрывков мыслей и воспоминаний, которые крутятся по замкнутому кругу, не принося ни ясности, ни пользы, ни новой цели.
И страх. Постоянный страх, въевшийся в душу, в тело, в саму суть человека!
Еще бы! Монстры, бандиты, радиация, аномалии, монолит, вояки, группировки! И сама Зона вообще! В конце-то концов, это когда-нибудь кончится или нет!? Человека ощутимо затрясло от сдерживаемого крика и омерзения к себе самому.
- Черт, да что же это со мной творится!? – полустон - полувскрик никто не услышал. Да и не был он предназначен кому-либо, хотя сторонний наблюдатель наверняка бы догадался, что в этот момент сталкер - одиночка, по прозвищу «Воробей», переживает не лучший момент в своей жизни. И только остатки жизнелюбия присущие роду гомо-сапиенс удерживают его от «последнего выстрела».
Воробей, стиснув зубы и кулаки, попытался успокоить «крысиную стаю» своих мыслей и проанализировать свое состояние. Твердая мужская рука легла на плечо. Воробей вскочил навстречу незнакомцу, уже сжимая в руках АК74, до этого момента мирно лежавший на коленях.
- Стрело-ок?!
- Меченый. Стрелок давно мертв, – подошедший сталкер отступил на шаг от почти упершегося в его грудь ствола автомата.
- Ну, как скажешь… Меченый. А меня Воробьем кличут, да мы встречались, если помнишь.
- Да, помню. Я как раз, впервые, на Арену выходил. Да ты пушку-то убери, вояка! Я тебе не враг и не отморозок какой, западло не строю. Чего стонешь тут в одиночку?
- А ты наблюдал, что ли за мной? Делать тебе нечего, да? – пробурчал Воробей, закидывая автомат за спину.
- Почему нечего? Дел выше крыши. – Меченый по-хозяйски пододвинул к костру пустой цинк от патронов для АК, снял вещмешок и принялся накрывать нехитрый стол явно для двоих. Что-то в глазах этого паренька «задело» его, что-то такое, мимо чего пройти конечно можно, но потом как бы не пришлось маяться грехом остаток жизни.
Ели молча. Бутылка «Казаков» опустела в три приема и отправилась в пустой ящик в углу ангара, как и импровизированные стаканы из банок энергетика, консервные банки и пакеты от вакуумной упаковки хлеба. Воробей, все это время пытался понять, почему присутствие этого «гостя» не раздражает его, не вызывает отторжения, как бывало неоднократно с другими сталкерами. Он все так же молча, следил за уверенными, четкими движениями Меченного, выполняющего самую простую, обыденную работу. Накрыть стол, подбросить дров в костер, проверить оружие, амуницию и набить пару магазинов. Очевидно, что Меченный видит его внимание, но почему-то никак не реагирует. И глаза! Глаза уверенного в себе человека, знающего свою цену и свою цель.
Воробей вздохнул, смахивая крошки с импровизированного стола в пламя костерка и тупо уставился на пляшущие языки пламени.
- «Последний атавизм человека», - с непонятной грустью в голосе произнес Воробей, - кажется так говорят яйцеголовые? - он вопросительно глянул на Меченого, - а ты в Бар надолго?
– Да как получится, - Меченый пожал плечами. - Планировал только передохнуть, хабар барыге сбросить, да боекомплект пополнить. Дел-то у меня действительно, выше крыши. А ты-то, что маешься?
Воробей опять тяжко вздохнул. Странным делом, его «крысиная стая» наконец успокоилась, и он мог четко сформулировать свое настоящее желание. Ему нужен был толковый совет.
- Страх меня одолел Меченый. Страх и… не понимаю я уже ничего! Известно ведь, своя рубашка ближе к телу, а тут кругом такое творится. Я поначалу, как и все разбогатеть хотел, новых ощущений набраться, крутым заделаться, ну и все прочее, да видно меня Зона обломала. Вот ты. Ты уже всю Зону прошел на пять раз, чего только про тебя не рассказывают, это же книги писать с тебя можно, а я тут как червяк в навозной куче! Не понимаю, что тебя гонит на смерть!? Как ты ухитряешься выжить при этом, дело другое, но почему!? Зачем!?
Меченный хрустнул шеей, как боксер перед боем, качнув головой. Поворошил костерок, давая огню новую порцию.
- Ты душу-то не рви, парень. Она тебе всегда самому пригодится. Я только делаю то, что должен. Очень просто. В каждой конкретной ситуации – то, что должен. Не забывая конечно, что я ЧЕЛОВЕК!
Воробей вскочил.
- Ах, епрст! Мессия, блин! Лекции мне читать собрался? Про «космические корабли бороздящие бескрайние просторы», так что ли!? Да ты сам себя не помнишь урод моральный, а туда же! Ты оглянись, где мы? Что тут может быть человеческого, кроме трупов!?
Меченый тоже поднялся. Пристально вгляделся в глаза Воробья. Тот, поймав его взгляд словно оцепенел.
- Нет, парень, я не мессия, и свою цель тебе придется выбирать самому. Хочешь здесь сгнить – валяй. Никто тебя не остановит. Хочешь сделать что-то путнее, решать тебе - что именно. Свою жизнь ты проживешь сам. Только без настоящей цели, даже, если хочешь - мечты – ты труп. Человеческий. - Он хлопнул Воробья по плечу, и вышел в дверной проем ангара.
Воробей тряхнул головой, сбил капюшон на плечи, стряхивая наваждение от словно горящих в душе глаз и слов Меченого, тяжело сел на оставленный цинк. Эмоциональный всплеск и последние слова Меченного, что-то сдвинули в душе Воробья. Мысли - тяжелые, но спокойные и уверенные, наконец-то выстраивались во вполне логическую цепочку. Воробей покопался в своем рюкзаке, стоявшем у ног и извлек оттуда … затвор от АК74! Покрутил затвор в руках. Обычный затвор, если бы не странный блеск металла и ощущение какой-то пленки на поверхности. Руки опытного сталкера, безошибочно угадывали присутствие остаточных явлений какой-то аномалии. Он знал, что с ее помощью была повышена скорострельность автомата. Говорят, что делал «Доктор», но вот как, никто не знает. И как его найти, тоже. Непонятно даже, в Зоне ли он сейчас. Однако именно это и давало ему шанс, про который говорил Меченный.
"Вот. И цель, и мечта, и куча приключений в одном флаконе. Найти «Доктора», разобраться с применением аномалий для трансмутации, выпустить сборник «рецептов»." - Все новые и новые идеи охватывали Воробья.
Предрассветный туман и шарканье шагов караульного у бара, бряканье старой гитары и далекий вой псевдособак уже не раздражали. Ему просто было некогда отвлекаться на такие мелочи. Он собирался в дальнюю дорогу. И впервые за много дней, с удовольствием подставлял лицо первым лучам солнца. А сторонний наблюдатель, который мог видеть несколько часов назад на этом же месте пародию на сталкера, пусть помолчит. Это был уже совсем другой человек с тем же именем. Сталкер - одиночка Воробей.