Ветер горестно завывал, рождая музыку печали. Бледный лик полной луны, казалось, занимал пол неба. Мелкий дождь моросил противной влагой, забиравшейся даже под плотную кожаную куртку. Погода была под стать времени года. Я никогда не любил осень, в особенности октябрь. Постоянные дожди, грязь, всё это выводило меня из себя. Мерзкий дождь, длившийся уже довольно давно, решил, видимо, испытать пределы моего терпения. Рубашка под курткой промокла и противно липла к телу. Зло взглянув на небо и погрозив стихии кулаком, я отправился дальше. Мой путь лежал в спальный район города.
Я шагал по тёмному мокрому асфальту, мысли неслись неудержимым потоком, заставляя сознание вспоминать прошлое, скрипеть зубами от обиды на настоящее и испытывать сладостное предвкушение будущего. Грустная усмешка искривила губы. Будущее должно закончиться сегодня под утро. Я не имел далеко идущих планов по поводу своей жизни. Да и она не имела для меня значения. Я умер ещё тогда, той жуткой ночью, когда моя жена надрывно кричала, тщетно прося о помощи. Когда клинок агонии, продолжающейся до сих пор, пронзил моё сердце. Яростной вспышкой ударила по глазам картина смерти прекрасной юной девушки, моей жены.
Ту ночь я не забуду. Свадьба закончилась, мы наконец-то остались наедине. Мои руки нежно обнимали совершенное тело, а губы шептали что-то незначащее, неуловимое. Мир восхищался нами. Мы стояли на вершине небоскрёба, наш балкон-терраса выдавался далеко за пределы здания. Это была волшебная, сказочная ночь… Пока не пришли они. Мощный удар выбил входные двери, силуэты одетых в черное людей заполнили комнату. Меня оторвали от моей Катти, так она любила себя называть. Проклятые вудуисты достали меня и тут, забрав единственное близкое мне существо на этой планете. Последователи Дамбаллы охотились за мной десять долгих лет, я думал, что убежал от них, это было моей ошибкой. Двое могучих негров держали меня за руки, прижав к стене, всей силы не хватало, чтобы вырваться и прийти на помощь моей любимой. Расширившимися от ужаса глазами я смотрел на бокора, который приближался к Катти. Острый нож в руке колдуна коснулся нежной кожи моей жены. Её крик разорвал тишину, в ответ ей запели, пританцовывая вудуисты. Ритуал начал набирать ход и уже ничто не могло остановить идолопоклонников…
Это были не те вудуисты, о которых все, наверняка, слышали. Эти люди представляли собой черное сердце Африки. Страшные ритуалы, с лёгкостью сводящие с ума непосвящённого человека, чудовищные пытки и вся та мерзость, которая открылась мне во время последнего визита на черный континент. Я много лет исследовал культ Вуду и «черных» жрецов, которые использовали человеческие жертвоприношения для вызова своего кошмарного бога Дамбаллы. В жуткие, наполненные природной магией, ночи под открытым небом и взглядом луны бокоры привязывали к столбам несчастных, терзая их тела и души. Их танцы и заунывные песни, больше похожие на безумные агонии заставляли мое сердце то замирать под дикий ритм барабанов, то разрываться на части, бешено стуча. По коже пробегал холод, крики жертв навсегда поселились в моем сердце, прочно, пустив свои корни.
Сегодня была ночь моей мести, я шёл к этому пять лет! Охотился за идолопоклонниками по всей стране. Как матёрый пёс шёл по их следу, не отпуская ни на шаг. В Канаде я почти достал вудуистов. Вместе с отрядом местной полиции ворвался в старое здание театра, всё внутри было в крови несчастных, ставших жертвами культа маньяков. Измазанные кровью стены и висящие на крюках трупы людей – ужасное зрелище. Видавшие виды полицейские не выдерживали такого. Я стоял спокойно и смотрел на ещё одно пристанище служителей Дамбаллы. Сколько я их уже видел за эти годы? Сколько раз был близок к ненавистному бокору Н’гонге? Старый колдун успевал скрыться в последний момент, чуя моё приближение. Он словно насмехался надо мной, устраивая культ, набирая новых последователей. Потом приходил в город я, уничтожая всё, что создал колдун. И вот когда уже казалось, что ему не уйти от меня, Н’гонга совершал массовое жертвоприношение, исчезая с места преступления за несколько часов до моего появления. Бокор словно ждал меня, каждый раз показывая бессилие его остановить. Демонстрируя, насколько презрительно он относится ко мне. Он был неуловим! Я лишь скрипел зубами и продолжал преследование ставшее для меня смыслом жизни. Жалкой жизни, в которой я даже не смог защитить самого дорого мне человека.
В небе блеснула первая вспышка, предвещая начало грозы. Раскат грома оглушил на несколько секунд. Начиналась битва света и звука, их бесконечная схватка, которая грозила перерасти в страшную, сметающую всё на своём пути бурю. Яркие сполохи резали бездонную пропасть над головой, дождь хлынул нескончаемым потоком. Неожиданно в моей душе появилось чувство радости, первобытной и сжигающей той, что даруется нам лишь раз в жизни. Чувствуя, как новая сила наполняет мои мышцы, а разум пылает местью, я не выдержал и, подняв голову к небу, закричал. Это был крик существа, которое прокляло всё на свете и теперь радовалось своей последней ночи, которая принесёт ему кровь врагов.
Гром грянул ещё раз, вызвав ликование в моём сердце. Я уже почти бежал по безлюдным пустынным улицам, торопясь на встречу судьбе. Где-то там, впереди, был Н’гонга, приносящий свою последнюю жертву. Рука в кармане сжала гризли Магнум сорок пятого калибра. Хоть пули и не были освящены, но старому колдуну должно было хватить и этого. Мрачная усмешка блуждала по моему лицу: на этот раз верховный бокор не должен уйти. Я терпел целых пять лет. Судьба долго не давала мне подобраться незамеченным к колдуну, все эти годы защищая вудуиста. Сегодня всё было на моей стороне. Помощник Н’гонги остался умирать, зажимая руками рану в животе. Я долго пытал этого африканца, чтобы узнать про место сбора. Он был крепок и силён, а вера его нерушима. Но даже верный последователь Дамбаллы не смог удержаться против моей ярости и жажды мести. Мы провели целые сутки в запертой квартире. Моя злость выплеснулась на служителя культа, наконец, получив выход. Даже зная, что обрекаю собственную душу на вечные страдания в Аду, я не мог остановится. Под утро вудуист закричал, не выдержав пыток. Захлёбываясь собственными словами вперемешку с кровью, он рассказал мне о месте, где прятался их богомерзкий культ. Он умоляюще смотрел на меня, мечтая о быстрой смерти… Я не дал ему такой надежды, оставив мучатся связанного и смертельно раненого человека. Нет! Его нельзя было причислить к людскому роду – он был накипью, идолопоклонником, который заслуживал только смерть, причём смерть мучительную.
Теперь я шёл на последнюю встречу с колдуном. То, что я должен был сделать ещё пятнадцать лет назад, будет закончено сегодняшней ночью. Ради Генри, ради всех тех, кто умер на жертвенниках во славу черного Дамбаллы. И конечно ради моей Катти… Злость вонзилась в мозг раскалённой иглой. Муки совести, что были превыше всего, опять ударили по оголённым нервам сознания.
- Я уже близко, Н’гонга, ты чувствуешь меня?! – В ответ небо рассекла длинная ветвистая молния, и оглушающее ударил гром.

***
Огромный огненный шар вынырнул из-за горизонта, освещая красными лучами земли вокруг. Одинокие деревья, гордо подняв головы, возвышались над равниной, простирающейся в бесконечность.
Я стоял рядом со своей палаткой и любовался этой красотой, так любезно предоставленной мне природой. Еще две недели назад я не мог и мечтать, что окажусь здесь. Случай решил все - на научной конференции один чудак заинтересовался моей темой и предложил щедрое финансирование, как водится с одним условием. Всего лишь взять в ассистенты его племянника, не раздумывая, я согласился. Такой шанс выпадает редко, терять его крайне глупо.
Генри оказался весьма подкованный в этой теме, уверенным молодым человеком, почему-то отчаянно желающим убежать из-под опеки своего всемогущего дядюшки.
Я всегда тяжело сходился с людьми, но Генри оказался исключением. Он мог появиться в нужный мне момент, и исчезнуть, не заставляя меня говорить это ему. Сейчас парень копался в своем рюкзаке и бурчал что-то про запасные батареи.
Прищурив глаза, я наблюдал за пробуждением жизни, радуясь и восхищаясь тем, что, наконец, смогу осуществить свою давнюю мечту. В глубине континента осталось еще много загадок, которые мне нужно разгадать. Одна из них уже давно не давала мне покоя: племя, поселившееся в самом дальнем уголке, сохранило свою первобытность. За всю историю побывать у них получилось только одному ученому, остальные просто не дошли до своей цели, отпустив мечту в воздух. Я – не такой, добьюсь того, чего желаю, любой ценой! Руки до боли сжались в кулаки.
За двадцать пять лет своей жизни ничего не доставалось мне просто так, труд и упорство были вечными моими спутниками. Казалось, что удача не задерживается надолго в моей жизни. С завистью, смотря на успехи своих товарищей, я сжимал зубы и продолжал трудиться, надеясь на то, что когда-нибудь они окажутся за моей спиной. Первым среди выпускников колледжа своего года я отправился в самостоятельную научную экспедицию.
Перед отъездом я сидел в маленьком, насквозь прокуренном, баре, медленно цедил светлое пиво и радовался своей удачи. Собранные сумки уже стояли в моей квартире, готовые к отправке.
- Не стоит радоваться будущему страху. – Странный старик рядом, выпустив струю едкого дыма, с сочувствием посмотрел на меня.
- Извините, это вы мне? – Непонимающе заозирался я, в баре почти никого не было, лишь редкие посетители убивали здесь время.
- Тебе. – Кивнул старик, плотнее укутывая шарфом шею. – Не стоит ворошить неизвестное, иногда для человека лучше ничего не знать.
- Вы, наверное, ошиблись… - я попытался осадить назойливого старика, с ужасом заметив, что кожа на его руках была одним сплошным шрамом.
- Я никогда не ошибаюсь. – Опустил он глаза. - Ты совершил ошибку, приняв её за дар богов. Еще не поздно отказаться…
- Я никогда не отступлю! – С грохотом, вскочив со своего места, я выскочил из бара и побежал в сторону своей квартиры. Сердце бешено стучало в груди, перед глазами был образ странного старика, в голове звучало его предостережение.
На утро я, как ни в чем не бывало, отправился в аэропорт, не придав значения ночному происшествию. Как жаль, что время нельзя повернуть назад…
Горячий ветер дунул мне в лицо, развивая темные волосы, глаза уже привыкшие к климату Африки, рассмотрели на горизонте очертание такой желанной для меня деревни. Наш проводник всю дорогу по неизвестной мне причине, отговаривал нас идти в это селение, уверяя, что там живут злые духи. Мы смеялись и шутили над ним, наивно верить в такие вещи, когда на дворе уже двадцать первый век. Проводник, нервно оглядывался по сторонам, в надежде, что наниматели одумаются и отступят назад. Я лишь улыбался, представляя награды, полученные за мой бесценный труд. Они были рядом, на расстоянии нескольких километров. Ради этого я пересек океан.
Генри, стоявший рядом со мной, положил мне на плечо руку. По его голубым глазам стало понятно, что он чувствует то же, что и я. Нам хотелось бежать наперегонки до деревни, добежав, станцевать дикий танец и упасть на красную землю Африки, радуясь жизни.
Нас уже заметили. Из деревни вышло несколько мужчин, судя по одежде и амулетам, воинов. Высокие, черные, как статуи из эбенового дерева, они осторожно приблизились к нам, остановившись, не дойдя пару десятков метров. Тяжелый вздох проводника донесся до моего слуха, мужчина медленно пошел на встречу воинам.
Я, широко раскрыв глаза, старался не упустить ни одной мелочи. Каждый амулет на воинах был мне знаком. Я изучал это, надеялся, что когда-нибудь увижу собственными глазами изображенное на пожелтевшей бумаге энциклопедий и трудов других таких же, как и я ученых. Сейчас я понимал каждое слово, сказанное обеими сторонами. Генри, видимо, не был так искусен в языках, насупившись, он из-под лобья смотрел на переговоры.
Наконец, наш проводник вернулся, сказав, что нам позволили остаться в деревне на некоторое время. Радость медленной волной захватила мое сознание, теплом разливаясь по всему телу. Генри светился от счастья, новеньким центом, только что вышедшим из монетного станка.
- Мы смогли… - выдохнул я, когда мы вошли в деревню.
Местные жители настороженно косились в сторону незнакомых людей. Видимо, белых до этого момента в своей жизни они не видели. Я ликовал в душе. Африканцы с каким-то сожалением смотрели на нас, это не смогло ускользнуть от моего, ослепленного счастьем взгляда. Какое-то странное чувство тихо заскреблось в глубине моей души, заставляя быть осмотрительнее…
Прошла неделя, время неслось подобно дикому буйволу, не разбирая дороги и сбивая все преграды лбом. Такая желанная Африка, красиво описанная в различных путеводителях, на самом деле оказалась кровавым монстром, радостно пожирающим любого, кто посмел противиться ему. Два дня назад пропал наш проводник. Всё это время он просил нас, чтобы мы вернулись обратно. Я не слушал его, думая, что глупые суеверия не могут помешать мне, добиться заветной мечты. Погруженный с головой в работу, я не замечал происходящего, явные вещи ускользали от моего взора. Генри пытался помочь проводнику, отпустив его обратно. Я запретил…его кровь на моих руках.
В одну из ночей он пропал, как пропадали и другие жители деревни. Никто не замечал этого, просто опускали глаза и весело болтали о насущных проблемах. Жизнь текла в привычном русле.
Тело проводника нашли в нескольких километрах от деревни. Кожа лоскутьями свисала с изуродованного тела. Мутные глаза с ужасом смотрели на голубое африканское небо, заставив меня и моих друзей в ужасе отступить назад. Генри тогда ничего мне не сказал, лишь посмотрел в глаза. Этого было достаточно, никогда не чувствовал себя настолько павшим человеком.
Староста деревни, древний старик, обвешанный многокилометровыми амулетами, уверял меня, что все это «проказы» львов. За всё время, проведенное в деревне, мне на глаза не попался ни один лев. Казалось, что жизни вне деревни не существует. Тишина накрывала селение, не терпя посторонних…
- Ты слышал? – горячее дыхание Генри, накаляло и без того жаркий воздух. – Какие-то крики…
- Разве? – Я прислушался, где-то вдалеке раздались чьи-то торопливые шаги и тихий шепот о помощи.
- Мы должны помочь… - не успел я понять, в чем дело, как Генри выскользнул из хижины, зачем-то прихватив с собой ружье.
- Это их проблемы. - Я вышел вслед за другом, темнота окутывала со всех сторон, скрывая всю мерзость и низость человеческих душ.
В свете полной луны за оградой промелькнуло несколько гибких фигур, заставив нас невольно пригнуться. Я, тяжело дыша, пытался рассмотреть хоть что-то, но Африка решила все за нас. Одна из фигур вырвалась из толпы, бросившись бежать, судя по звуку шагов, доносившихся до меня, это была молодая женщина. Еле уловимое движение другой фигуры и женщина падает с тихим стоном. Генри со злостью сжимает ружье, я пытаюсь понять суть происходящего, удерживая друга за плечо. Луна вынырнула из-за облаков, осветив ровным серебряным светом грешную землю. То, что я тогда увидел, навсегда осталось в моей памяти. Воины склонились над лежавшей на земле женщиной, с легкостью поставив на ноги, они потащили её в сторону пещер. Помню, что туда нам ходить запретили, объяснив, что соседнее племя отличается кровожадностью.
Генри, двинулся вслед за ними, я не отставал. Тяжелый горячий воздух давил на грудь, пот лился с моего лица, волосы прилипли к шее. Пещеры оказались ближе, чем я думал. Красный камень был исполосован в черные рисунки, чьей-то не очень искусной рукой. Я сразу же узнал эти символы. По коже пробежал холод. Никогда не думал, что и в наше время, кто-то приносит человеческие жертвы, задабривая богов горячей кровью.
Староста (я его узнал сразу же, он так и звенел своими амулетами) подойдя к женщине, что-то прошептал ей на ухо. Жертва задрожала, пытаясь вырваться из железной хватки воинов, державших её за плечи подобно каменным изваяниям. Я передернул плечами, Генри, не понимая, что происходит, смотрел на развернувшеюся перед ним картину.
Женщину привязали ремнями к подобию алтаря, староста бережно достал старинный кинжал, что-то запел над ним, бережно качая, словно ребенка. Жертва в ужасе молчала, не отрывая взгляд от своего убийцы. Воины затянули какую-то странную мелодию. Перед глазами поплыло, я облокотился рукой об горячий камень, чувствуя, как ноги становятся ватными.
Песня ударяла по нервам, заставляя нейроны танцевать какой-то невиданный танец, все вокруг пульсировало под этот ритм. Схватив ружье, Генри выстрелил в воздух, оборвав песню.
Староста со злостью посмотрел в нашу сторону, ноги меня уже не слушались. Опомнившись первым, Генри взяв меня под руку, побежал куда-то в темноту. Остальное я помню плохо. Мы куда-то бежали, воины нас преследовали…
Генри так и не смог убежать, один из воинов все-таки сумел убить моего друга. Он погиб на моих руках, захлебнувшись в собственной крови. Я бросил его тело на растерзание диким зверям, по крайней мере, тогда мне хотелось в это верить. Меня подобрал автобус с туристами, тогда когда я уже совсем отчаялся и смирился со скорой смертью. Значит, я еще для чего-то нужен этому проклятому миру, если он сохранил мне жизнь…