ЧАСТЬ 1. ТЕНЬ МОРТИС
ГЛАВА 1. ГАРНИЗОН ХИГХОЛЬМ

- Отступаем к гарнизону! Живо! - скомандовал Белгор.
Сжимая в руке меч с перепачканным в крови врага лезвием, он замыкал отряд. Темнота сгущалась, но уже близки были стены крепости, и огни на сторожевых башнях направляли воинов. До ворот оставалось пятьдесят шагов. Сорок. Тридцать... И вдруг острая боль пронзила спину воина. Сжалось сердце, рядом с которым в плоть вонзилась сталь. И только хрип вырвался из уст командира отряда. Но его верные товарищи услышали, развернулись. Белгор упал на землю, на колени, обернулся. И оказался лицом к лицу со склонившейся к нему темной эльфийкой. С узкого кинжала, который она сжимала в руке, стекала кровь имперца.
- Во имя Мортис! - прошептала эльфийка.
Белгору показалось, что она вновь ударит его кинжалом, и это будет последнее, что он увидит в жизни. Но тут на нее налетели его воины, и эльфийка отпрыгнула назад с ловкостью дикой кошки. А потом ночь, кровь и предсмертные крики смешались перед глазами раненого воина, и он провалился во тьму...
- Нет! - прошептали пересохшие губы воина, и он распахнул глаза.
Но не было над головой ночного неба, не обдувал лицо свежий северный ветер. Взору Белгора предстал серый потолок, потемневшие балки старого растрескавшегося дерева. Он сел на узкой постели и остатки кошмарного сна рассеялись окончательно. В хижине лекаря было тесно. Кроме постели, на которой сидел Белгор здесь ютились еще пять. Но все они были пусты. Сам лекарь сидел за столом, растирая в ступке листья трав. Их терпкий, горький аромат смешивался с медовым запахом горевшей на столе толстой свечи, дававшей очень мало света.
- Долго я спал, Дартин? - спросил воин.
Голос после тревожного сна был хриплым.
- Уже вечер, - лекарь оторвался от своего занятия, поднялся из-за стола, подошел к Белгору, осмотрел его. - Опять кошмар снился?
- Да, все тот же...
- А твоя рана?
- Уже не чувствуется... Если ты о вчерашней.
- А другая?
- Тоже затихла. Где остальные?
- Им не повезло, - мрачно обронил Дартин и, вернувшись за стол, с ожесточением принялся растирать траву.
В груди Белгора собрался, запульсировал тяжелый ком вины и злости на произошедшее.
- Неужели ни один не выкарабкался? - едва слышно произнес он.
- Если в гарнизон по-прежнему будут присылать "воинов", у которых еще молоко на губах не обсохло, мне здесь делать больше нечего. Их раны излечивать невозможно. Скоро тут понадобится второй могильщик.
Дартин глянул на Белгора.
- И не твоя вина в этом...
- И моя тоже.
Белгор поднялся, шагнул к двери хижины, распахнул ее. Над гарнизоном Хигхольм медленно опускались сумерки. Белгор замер на пороге, вдохнул посвежевший воздух. Лицо старого воина было хмуро. Он мельком глянул на повязку, охватывающую предплечье. Нет, не эта пустяковая рана, полученная во вчерашнем сражении, беспокоила его. Тревожила рана другая, нанесенная год назад в одной из схваток с нежитью. Этих схваток было несчетное множество. Все они за долгие годы сливались в одну бесконечную битву. Те же враги, те же верные товарищи, бьющиеся бок о бок...
Но ту схватку Белгор запомнил. И не только из-за коварной раны, которая надолго затихала, а потом неожиданно напоминала о себе в самый неподходящий момент, и забыть о которой - все равно что поворачиваться к врагу спиной. Однажды он уже совершил ошибку и не заметил врага, подкравшегося сзади. То лицо эльфийки-нежити, искаженное злобой, Белгор запомнил на всю жизнь, как и черный клинок, неожиданно нашедший брешь в доспехе и пробивший плоть совсем рядом с сердцем. Запомнил, как и лица товарищей, бросившихся на подмогу, чтобы убить мерзкую тварь, вынырнувшую из темноты. А еще Белгор помнил, что когда он очнулся, рядом не было ни нежити, ни верных друзей...
Белгор содрогнулся и утер выступивший на лбу холодный пот. Тогда он находился как никогда близко от владений вездесущей проклятой Мортис. А ее жуткая служительница не отпускала воина и сейчас, врываясь кошмарами в его сны и болью раны в самый разгар битвы.
Вот и вчера во время сражения боль сжала в своих тисках сердце, Белгор на миг застыл, едва не потеряв сознание. Этого мига хватило, чтобы враг пустил в него стрелу. И к счастью Белгора, она угодила в руку. Воин в очередной раз поблагодарил Всевышнего, уберегшего его, и так сжал амулет - металлическую пластину с выгравированным храмом, над которым распростер крылья защитник столицы архангел Мизраэль, - что металл больно врезался в ладонь.
"Уже три раза, - подумал Белгор. - Три раза я оказывался на краю гибели из-за раны... Но когда-нибудь она одержит верх..." Говоря "она" воин подразумевал эльфийку, нанесшую ему рану. Иногда ему казалось, что он видел, как товарищи уничтожили нежить. А иногда - что это ему всего лишь привиделось, и на самом деле нежить из страны смерти вырвалась и мстительно преследовала воина, подводя к той черте, которую по доброй воле мало бы кто решился пересечь.
Белгор вернулся к постели. Рядом лежал его доспех. Дартин пошел к воину, помог ему облачиться в бригантину, наручи, наплечники, поножи. Сверху бригантины накинули синее сюрко с гербом Империи на груди. Последними Белгор пристегнул ножны с верным мечом к поясу, надел шлем-барбют, подобрал такой же синий, украшенный гербом щит.
- Береги себя, старина, - лекарь опустил руку на плечо воина.
- Кое-какие вещи не зависят от нас, Дартин, - мрачно усмехнулся Белгор.
Лекарь посмотрел, как он опять сжал амулет.
- И даже не всегда от Всевышнего, - добавил сквозь зубы Белгор.
- Ты говоришь ересь, - упрекнул Дартин. - Если тебя услышат...
- Не напоминай мне об инквизиторах, - лицо Белгора исказилось. - Лучше бы они свои "благие" намерения направили на истинных врагов Империи... Может, стало бы погибать меньше мальчишек, которых собирают со всей страны и кидают на границу...
Дартин, который хотел возразить, после последней фразы так не произнес ни слова и вновь сделался мрачным. Вчерашний бой был тяжел. Гарнизон понес серьезные потери - полегли почти все вновь прибывшие. Это были совсем юные воины, едва научившиеся держать в руках меч...
- Спасибо, Дартин, - поблагодарил на прощанье Белгор.
Воин пересек квадратный двор, поднялся на крепостную стену. За спиной угасали последние лучи солнца. Черная зубчатая тень тянулась своими "клыками" к границе, словно предупреждая врагов. Но что тем этот лишь видимый оскал крепости? Для врагов уже давно не секрет, что дела в Империи идут неважно. Раздираемая своими воинственными соседями на части Империя утратила статус могучего противника. С юга рубежи страдают от набегов орков и легионов проклятых. Север тоже постоянно подвергается нападкам зеленокожих. Но самым страшным стал удар с востока от эльфийского Альянса, вклинившегося в земли Империи, расколовшего ее, захватившего огромную часть территорий и почти дотянувшегося до сердца государства - столицы Фергал. И теперь к этому списку с юга-востока вновь прибавился Битзаар. Похоже, король этой проклятой страны опять заключил союз с Алкмааром - все чаще алкмаарская нежить появлялась на границе, пробивая бреши, проникая в Империю и губя все живое на своем пути. Сами битзаарцы в нападениях не участвовали. Меж воинов ходили слухи, что Битзаар собирается отвоевать у Империи все побережье Торгового моря вплоть до эльфийских границ и что якобы в обмен на помощь в этом деле Алкмаара, Битзаар уступит нежити свои земли на алкмаарском побережье.
- Отсиживаются, трусы, ищущие бессмертия, Мортис их забери, - процедил с презрением Белгор, глядя на окутанную сумерками вражью сторону. - Бросают в бой своих уже мертвых союзников. Что ж, их не жалко в расход...
Да, там, где тени крепости и ночи, приходящей со стороны врага, сливаются в один сплошной мрак, нежить чувствует себя как рыба в воде... А Хигхольм находится как раз с самой середине границы с Битзааром и чаще остальных принимает на себя удары врага.
Воин прислушался, но вокруг было тихо. Да и сама крепость хранила молчание. Уходили ввысь четыре круглые остроконечные башни, дрожали слабенькие огоньки в узких окнах. На еще более высокой, главной башне, расположенной в самом центре двора, на наблюдательной площадке застыли на посту караульные, почти слившись с серым камнем, напряженно всматриваясь в темнеющие дали. Внизу тоже ничто не нарушало вечернего спокойствия. У деревянных пристроек к главной башне, где располагались общая опочивальня для воинов, трапезная и лекарская хижина, не было не видно ни души. Не было никого и около северной башни там, где стояли мишени и деревянные болванчики для тренировок. А ведь еще вчера тренировочную площадку заполняли новобранцы. И где они теперь? Белгор даже не хотел смотреть в сторону восточной башни, к которой прилепилась маленькая часовенка, обросшая холмиками могил...
Не были слышны приказы командиров, редкие разговоры воинов, бряцанье оружия и доспехов - все сковала стылая тишина. Даже флаги на островерхих башнях обвисли в воцарившемся безветрии.
Белгор повернулся к солнцу. Последние лучи заката ласково коснулись его век. Он, почувствовав тепло, закрыл глаза. Мрачный гарнизон Хигхольм унеслась прочь. Там, на северо-западе ему привиделись стены совершенно другой крепости. Это была столица Империи - Фергаал. Светлые просторные улицы, журчанье фонтанов, приветливая сень садов, аромат свежевыпеченных булок, смех девушек... Ах, как это было давно...
Белгор открыл глаза. Светлое видение мгновенно рассеялось под тяжелым угнетающим видом пограничной крепости. И Белгор вдруг понял, что здесь его уже ничто не держит. Он достиг того возраста, когда мог оставить службу и вернуться домой. В боях чело его прорезали морщины, а голову тронула седина, но рука оставалась твердой, а удар - точным. Он был опытным и ценным воином, его уважали и, хотя и неохотно, но отпустили бы с почетом. До сего времени его удерживал долг перед своими товарищами. Но их уже как год нет... Все это время Белгор бросался в битву, мстя за их гибель. Кроме того, воина все чаще посещала мысль, что та нежить все же осталась целой-невредимой, и искал встречи с ней. Но проклятую эльфийку он больше не видел.
- Она мертва, - прошептал воин. - И если я не уеду, то до меня доберется кто-нибудь вроде нее...
Он прикусил губы, словно устыдившись своих слов. Но нет, он не испугался, просто... Просто он устал. Он давно хотел вернуться в свой небольшой уютный дом. И давно он уже подумывал о том, как было бы хорошо разбить на том маленьком клочке земли перед домом, затерянном в лабиринте улиц столицы, сад. Хотя сад это громко сказано - там уместятся три-четыре дерева. Но как же они будут радовать его своим цветом, нежным ароматом, легким успокаивающим шелестом листвы и сочными сладкими плодами после голых серых камней крепости, чахлой травы на склонах защитных валов и всех ужасов войны...
И Белгор понял, что решился. Сейчас он пойдет к командиру Хигхольма и попросит заслуженный отдых. Сорг отпустит его. И завтра он уже будет на пути в столицу... Не успел Белгор подумать об этом, когда Сорг сам появился на крепостной стене.
- Не хватает тебе их, Белгор? - произнес Сорг. - Добрые были воины...
- И лучшие товарищи, - тихо отозвался воин. - Если б не они...
- Да, не всем везет с друзьями... Ты так и не сдружился ни с кем с тех пор.
- Я лажу со всеми...
- Да, я знаю... Тебя уважают в крепости, ты обучаешь молодых...
- Что толку, если все они... - не сдержался Белгор.
Они невольно посмотрели в сторону часовни. Только сегодня утром там похоронили дюжину молодых воинов... Да, Белгор занимался с ними, но времени не хватило, чтобы закончить обучение - им пришлось принять бой.
- Думаешь, мне самому это нравится? - хмуро произнес Сорг. - Я вынужден кидать в бой любые имеющиеся у нас силы. Чтобы отстоять крепость и вверенный нас участок границы. И я не представляю, что случится, когда исчезнут воины, подобные тебе...
Белгор сглотнул - в горле у него словно комок застрял после слов командира. Но все же он нашел в себе силы ответить.
- Я не знаю, Сорг... Но я хочу уйти, - произнес Белгор и взглянул на командира. - Ты отпустишь меня?
Сорг смотрел на темные земли, и трудно было понять, о чем он думает.
- Ты заслужил отдых Белгор, - произнес он. - И лекарь говорил, что твоя рана все еще опасна и беспокоит его. Тебе действительно стоит вернуться домой. Как бы я не хотел, чтобы ты остался...
- Спасибо...
- Когда уходишь?
- Завтра.
- Рана?
- Если ты о плече, то это пустяк.
- А другая?
- Та напоминает о себе лишь во время битвы...
- Будь осторожен. Опасностей хватает и внутри Империи. Разбойники, та же нежить... У Мортис появились последователи уже в самой Империи.
- Я буду осторожен, Сорг, спасибо.
Они замолчали. На крепость опустилась ночь. Во внутреннем дворе сменялась стража, зажигались факелы.
Где-то неожиданно прогремел гром. Белгор вздрогнул. Но на востоке, в темноте было не разобрать, есть ли на небе хоть облако.
"Звезд-то не видно, - пришло на ум Белгору. - Да молнии не было".
Не успел он подумать, как небо озарила вспышка. Звезда, настолько яркая, что стало больно глазам, прочертила на черном небосводе белую слепящую линию. Слишком медленно для обычной звезды и слишком быстро для кометы, которая месяцами висит в небе. Хотя шлейф был такой же богатый, пылающий белым огнем, как и у последней. Звезда пронеслась над крепостью, выбелив все цвета и лица воинов, обративших изумленные взгляды ввысь, и исчезла где-то за холмами далеко на западе. Небо вновь потемнело, и все вокруг стало казаться облитым непроницаемыми чернилами. Воины спешно заканчивали зажигать факелы и масляные фонари, разгоняя мрак.
В крепости между тем началась суета. Во внутреннем дворе столпился, наверное, весь гарнизон. Те, кто пропустил падение звезды, расспрашивали очевидцев. Тишина установилась только тогда, когда покинув северную башню, через двор к главной башне, где располагался зал совета, направился прорицатель.
- Тиквин! - окликнул его Сорг.
К нему обратились все лица.
- Командиры отрядов - ко мне! - приказал начальник гарнизона. - Зик! Белгор, ты тоже.
И Сорг, придерживая рукой ножны, сбежал по каменным ступеням со стены. Главы восточного и западного отрядов, Хейл и Дарен, отделились от толпы и направились за начальником гарнизона. Белгор немного помедлил. Он вглядывался в темень, туда, куда упала звезда. Но разглядеть было ничего не возможно. Холмы словно поглотили свет. Он медленно спустился во внутренний двор. Воины не расходились, все еще судача об увиденном.
Белгор вошел в зал совета. Сорг уже занял место во главе стола с массивной дубовой прямоугольной столешницей. Хейл, Дарен и Зик сели рядом, усевшись на табуретах. Только провидец Тиквин сидел по левую руку от Сорга у камина, вытянув к нему ноги и задумчиво глядя в пламя, словно совет не касался его. Зик, ученик мага, подскочил на месте, уступая впопыхах занятое им место Белгора, шагнул в сторону, споткнувшись, с грохотом уронил тяжелый дубовый табурет и сам чуть не растянулся на полу. Сорг шумно вздохнул. Зик, прибывший на место погибшего старого мага, являл собой рассеянного, нерадивого и, что уж мелочится, самого бестолкового, какого только можно себе было вообразить ученика мага. С заклятьями у него не ладилось, не ладилось у него и с людьми. Воины его не любили, потому что вместо помощи можно было получить совершенно обратное, и Зик являлся предметом насмешек в гарнизоне. Сорг с удовольствием отослал бы его обратно, о чем он многократно писал в столицу, требуя в гарнизон опытного мага. Но все его попытки почему-то оканчивались неудачами. Зик, тощий, понурый, постоянно ощущающий себя виноватым во всем, со втянутой в плечи головой, наконец поднял табурет, отодвинулся подальше, забившись в угол зала.
Хейл, достаточно молодой воин, горячий и не сдержанный, однако отважный и толковый командир восточного отряда, сверлил мага насмешливым взглядом. А вот вечно угрюмый и молчаливый Дарен даже внимания не обратил на инцидент, уставив взгляд на столешницу и задумчиво вращая кинжал вокруг своей оси. В старом дереве уже образовалась воронка в кольце мелкой стружки, но Дарена, похоже, нисколько не смущало, что он дырявит командирский стол.
- Что ж, начнем. Сперва о Белгоре, - Сорг поднялся и кивнул воину. - Белгор оставляет службу и покидает Хигхольм.
- Но почему? - Хейл нахмурился. - Но кто будет вместо него командовать южным отрядом? Точнее, кто сможет?
- К сожалению, Хейл, я не могу быть больше командиром... - Белгор поднялся со своего места. - Я знаю, мой уход - это ослабление гарнизона, но если я останусь... Я могу подвести всех вас. Моя старая рана не зажила. В самый разгар боя она парализует меня. Я не могу отдавать приказы, не могу биться с врагом. Вчерашний бой... Да нам прислали юношей, которые мало смыслили в воинском искусстве, но в их погибели виновен и я...
Он опустил голову.
- Ты был ранен...
- Потому что старая рана парализовала меня. Я всего на несколько мгновений утратил способность отдавать приказы и вообще что-либо предпринимать. Но и этого хватило, чтобы мы потеряли молодых воинов...
- Не вини себя, Белгор, - Сорг сделал ему знак сесть. - Ты кого-нибудь считаешь достойным занять место командира из оставшихся в твоем отряде?
Белгор покачал головой.
- Если Хейл не возражает, я бы предложил одного из его воинов - Давиуса...
- Но... - Хейл запнулся - Давиус был отличным воином и практически его правой рукой. - Пусть будет так, иначе южный отряд останется без командира...
- Что ж, вот и решили... Зик, разыщи Давиуса и приведи на совет.
Ученик мага резко поднялся, на этот раз чудом не опрокинув тяжелый табурет, вышел из зала.
- Не скоро он его найдет, - заметил Тиквин, поворачиваясь в Соргу.
- Ты это прочел в огне? - хмыкнул Хейл.
- На этот раз не надо пророчеств, чтобы предсказать действия нашего бестолкового мага...
- Так что говорят звезды, особенно падающие? - поинтересовался Сорг.
- Будущее слишком смутно...
- Как обычно, - буркнул Хейл. - Иногда мне кажется, что нам и с провидцем не повезло...
Тиквин, видимо расслышав, бросил на воина испепеляющий взгляд.
- Продолжай же! - Сорг в нетерпении воззрился на провидца.
- Я лишь видел, что грядут перемены... Видел отряд, осиянный светом упавшей звезды, пробирающийся через вражьи земли.
- Куда?
- Я видел снежные пики гор...
- Тимория? - удивился Сорг. - Что могло понадобиться у гномов?
- Свет звезды несет в себе огромную силу. Силу, способную все поменять в этом мире...
Сорг напряженно думал.
- Должен ли я посылать на поиски этой звезды?
- Нет, - провидец покачал головой. - Она далеко, вне твоей досягаемости. И за ней уже послали из Фергала.
- Хочешь сказать, что они доберутся быстрее нашего? - удивился Хейл.
- Расстояния обманчивы, - заметил Белгор. - Мне казалось, что она упала за соседними холмами на западе. Всего за несколько мгновений она пересекла небосвод. Солнце проделывает этот путь за день...
- Белгор прав. Она пересекла все Выжженные земли...
Хейл присвистнул.
- Что ж, Белгору повезло - он доберется до столицы и узнает все об этом в подробностях. Пришлешь нам весточку?
- Конечно, Хейл...
- А вот и Давиус...
Зик с осторожностью проследовал в свой угол. За ним шел соратник Хейла. Высокий и несколько нескладный на первый взгляд Давиус был лучшим мечником в восточном отряде.
- Зик сказал мне. Но Хейл... - он смущенно смотрел на воинов.
- Не я прочил тебя в командиры южного отряда, - перебил его Хейл. - За тебя просил Белгор. Не знаю, будешь ли ты ему за это благодарен...
- Конечно, - Давиус кивнул Белгору. - Южный отряд основательно потрепан после последней схватки, но для меня честь стать его командиром. Ведь он всегда, даже в самые тяжелые времена считался лучшим в Хгхольме. И я приложу все усилия, чтобы оправдать доверие. И твое тоже.
Он кивнул Соргу.
- Что ж, вот и порешили... Последний год был самым трудным. Битзаар за это время нападал на нас около полусотни раз, не считая мелких стычек.
- То была только нежить, командир, - заметил Хейл.
- Но это не значит, что Битзаар тут ни при чем.
- У меня гораздо более худшее предположение, - неожиданно подал голос Дарен.
Раскачивающийся на табурете маг, от неожиданности грохнулся на пол. Сорг скривился.
- Зик, дубовая твоя голова, еще один звук и отправишься в столицу вместе с Белгором!
- Мне-то за что это наказание? - не сдержавшись, возмутился Белгор. - На мои седины?
- Может, научишь его в дороге уму-разуму... - едко заметил Хейл.
Но разговор прервал удар кулака по столу Дарена. Воин окатил вспыхнувшего от стыда мага гораздо более тяжелым, чем грохнувшийся табурет, взглядом. Зик мигом побледнел, сел и стал тише мыши.
- Я думаю, - продолжил мрачно Дарен, - что коли активизировалась нежить, грядет новая война с Алмааром. И чтобы понять это, не нужны никакие пророчества...
- Не путай одно с другим, - оскорбился Тиквин. - Война это одно. Она и так много лет идет на рубежах Империи. Я же говорю о грядущих переменах!
- Лишь бы эти перемены не оказались хуже устоявшегося положения, - буркнул Дарен. - Как бы там ни было, но положение в гарнизоне скверное, командир! Надо писать в столицу - нам нужны новые воины. Воины, а не мальчишки и не разбойники, которых доставили в северный гарнизон, как написал мне мой кузен. И пусть пришлют толкового опытного мага. А этого бездельника пусть запирают в библиотеке, чтобы он там все штаны себе протер. А то, небось, бегал за девками вместо учебы...
Зик еще больше втянул голову в плечи. На глазах юноши от обиды даже слезы навернулись.
- Ну хорош, заклевали совсем, - Сорг строго глянул на Дарена. - Ты полагаешь, что я не писал в столицу, не просил воинов, толкового мага?
- Я знаю, что писал, командир. Но надо еще, надо достучаться до них. Мы, считайте, потеряли почти весь южный отряд, а он, чего скрывать, благодаря Белгору был самым сильным в Хигхольме. Нам остается только уповать на храбрость молодого Давиуса, и то, что он сможет привести отряд к надлежащему виду...
- Я приложу все усилия, - взволнованно отозвался Давиус.
- А пророчества... - Дарен посмотрел на прорицателя. - Что нам пророчества, уважаемый Тиквит, если завтра мы не сможем отразить удар врага и сложим свои головы?
На это прорицателю не нашлось что ответить. Он вновь уставился в огонь. А Сорг сделал знак, что совет окончен. Дарен выдернул кинжал из столешницы, вложил в ножны и удалился вместе с Хейлом. Белгор же дождался, пока Сорг написал для него грамоту и письма с прошениями о помощи гарнизону. После этого Белгор повел Давиуса в казарму знакомить воинов с их новым командиром.
От южного отряда осталась половина. Воины приняли новость о Давиусе без радости. Но и не приятия они не выразили, и Белгор вздохнул с облегчением. Все-таки Давиуса хорошо знали в гарнизоне, и его было за что уважать.
Наступило полночь, когда Белгор направился к себе. В маленькой комнатке, в которой умещалась только постель, да небольшой сундук, в коем помещался весь скромный скарб воина, и которая столько лет служила ему домом, он собрал вещи, проверил оружие, положил в сумму немного еды - на пути достаточно деревень, а крестьяне всегда рады угостить того, кто оберегает их от разбойников и орд нежити.
Ночь тянулась долго, обернувшись в один бесконечный кошмар. Утром Белгор встал хмурый, невыспавшийся. Рука уже не болела, и Белгор сам без труда облачился в бригантину. Надел остальной доспех, пристегнул ножны меча. Другой меч, покороче, без ножен, завернутый в полоску кожи и обвязанный веревкой он закинул за спину. Это меч он хранил с той самой, годовалой давности битвы. Это все, что нашли на месте сражения с нечистью. Меч принадлежал Раду - самому молодому другу Белгора. От остальных не осталось и следа. Он вышел во двор, окинул последним взглядом Хигхольм. У ворот стража сердечно попрощалась с ним, пожелав доброго пути. Белгор прошел по подъемному мосту, переброшенному через ров, спустился с холма, на котором высился замок гарнизона, и зашагал по дороге, уводящей на северо-запад.

ГЛАВА 2. ПРИГРАНИЧНАЯ ДЕРЕВНЯ