| Legenda |
Дата:Вторник, 15.11.2011, 18:43 | Сообщение # 1 |
|
|
Я морж
|
Сообщений: 1583
Медали:
|
Замечания:
|
|
|
Оффлайн
|
|
Конкурсное произведение: ***
Псевдоним автора: list
***
Это был обычный осенний вечер. За окном темнело, а бьющий по подоконнику дождь навевал тоску. В углу абсолютно пустой комнаты, прямо на полу, стоял ноутбук, а перед ним, скрестив ноги, устроилась худая фигура, с листком бумаги на коленях. Лихорадочно дорожащие пальцы наносили на белую поверхность все новые штрихи. Фотография, служившая художнику образцом для рисунка, была ничем не примечательна: на фоне озера, явно находящегося в ближнем Подмосковье, стояла улыбающаяся девушка в красном купальнике. Фотография была солнечная и радостная.
Вдруг, разбивая вдребезги тишину, раздался звонок в дверь. Рисовавший дернулся и, выронив планшет, прижался к стене.
Позвонили еще раз.
Потом еще.
Скрипнуло, будто приоткрылась дверь.
По коридору прошуршали шаги, и под потолком комнаты внезапно зажегся свет.
Вжавшийся в угол парень спрятал голову в колени.
– Макс! У тебя было открыто! Я позвонила… Макс? Ты чего? – девушка пересекла комнату и подошла к художнику, – Что с тобой? Ты что… опять?
Она бессильно опустилась на колени напротив него.
– Со мной все хорошо, все хорошо! Слышишь? Все нормально… – забормотал он, – я просто рисовал…
– Ты опять сорвался, Макс. Где ты взял таблетки?
– Я сегодня…
В голове лихорадочно крутился хоровод бессвязных мыслей.
«Нужно все объяснить, объяснить ей, чтобы она все поняла, чтобы не плакала потом…»
– Ты в состоянии воспринимать информацию? Ты хоть понимаешь, что ты с собой делаешь!? Такие как ты, больше пяти лет не живут, Макс!
– Марина, послушай… это получилось случайно, я не хотел…
– Знаешь, что Макс? Вот когда будешь в нормальном состоянии, тогда и поговорим. Ты умеешь испортить любой подарок.
– Подарок?..
– Именно. У тебя ведь день рождения сегодня… у меня были пригласительные билеты на Хэллоуин… Но ты как всегда все испортил!
Из глаз девушки брызнули слезы. Видимо, запас ее спокойствия иссяк.
Макс набрал в грудь воздуха, чтобы хотя бы попытаться объяснить ситуацию, но он застрял в горле. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Парень чувствовал, что еще чуть-чуть и он закашляется. Нет, только не при ней. Уж пусть лучше она считает его наркоманом...
– Ну что ты молчишь?!Сказать нечего?! Ты хоть знаешь, что ты творишь? На! Держи свой подарок! – на пол упал листок бумаги, – получил удовольствие, да? А обо мне подумал? Тварь!
Девушка развернулась и выбежала из комнаты.
Хлопнула входная дверь.
Макс зашелся в кашле. На пол брызнула кровь.
Как он мог ей сказать, что жить ему осталось месяца два, не больше? Что таблетки эти никак повредить сейчас не могут. Рак разлагал легкие быстрее, чем эти несчастные «колеса» печень. А если так, то почему бы не позволить себе несколько часов забытья?
Парень обессиленно уткнулся лбом в стену. Боль разрывала грудь. Но он привык. Привык не обращать внимания на сочувствующие взгляды родственников, врачей… но вот увидеть такой взгляд у Марины, стало бы для него настоящей катастрофой. По крайней мере, она любила его не из жалости к больному.
Кто-то схватил его за плечи.
– Макс! Макс, что случилось? Ты так кашлял… Господи, это кровь? Макс?! Не молчи!
– Ты вернулась…
– Я не уходила, я просто пошла захлопнуть дверь… Макс! Надо вызывать скорую и…
– Не надо никакой скорой, Марина.
– Если ты боишься, что врачи найдут у тебя в крови…
– Они все что надо уже нашли, – резко перебил ее парень. – У меня рак легких. Жить осталось не больше двух месяцев. Так что таблетки эти мне никак не повредят. Рак убьет меня быстрее. Кстати, антидепрессанты мне врач прописал, а эти таблетки просто немного посильнее действием. Ты все узнала, что хотела? Довольна? Кстати спасибо за подарок. Мне было приятно. Жаль только, что это мой последний День Рождения. Официально приглашаю тебя на похороны. Можешь тоже принести какой-нибудь подарок.
– Максим…
– Что? Давай, подбодряй меня, утешай. Улыбайся фальшиво, как это все делают. Давай…
–Макс… Почему же ты сразу мне не сказал? Почему молчал?
– Почему не сказал… почему? Да потому что не хотел, чтобы ты была со мной из-за жалости. Чтобы… Знаешь, что Марин, уходи. Давай просто забудем друг о друге. Чтобы потом не было так, что я буду умирать с чувством, что испортил тебе жизнь.
– Да ты и так все что мог – испортил, Макс. Строишь из себя умирающего, а на деле просто инфантильный подросток. И знаешь, я уйду без сожаления. Мне плевать на то что ты болен, я любила тебя прежнего, а сейчас от тебя осталась только оболочка. Капризная и жалкая. Прощай, Максим. Надеюсь, ты умрешь легко.
Похоронно хлопнула дверь. Пустая комната, раньше казавшаяся верхом эстетики, теперь напоминала Максу склеп. Хороший такой фамильный склеп. В нем и умереть не стыдно, не то что просто гнить.
Парень медленно поднялся на ноги. Идея такого простого окончания страданий раньше почему-то не приходила в голову. Хотя, казалось бы, чего уж проще? Но перед этим… Взгляд его упал на Флайер, приглашающий на праздник нечистой силы. Почему бы не оттянуться? Теперь обезболивающее. Двойную дозу. Какая сейчас разница… Хотя бы хватит на подольше.
Макс вышел в коридор. Натянул обычную свою кофту с капюшоном, дернул дверь, собираясь покинуть квартиру и вдруг вспомнил: дресс-код. Нужно походить на какую-нибудь нечисть. Что бы придумать?
Недолго думая, он намотал на лицо арафатку, вроде тех, что носят спецназовцы, правда у них она называется тактическим платком, ну да не важно…
На улице было мерзко. Промозгло и сыро. Макс засунул руки в карманы и зашагал к метро. Быстро он идти не мог, начинал задыхаться, но сегодня нужно было торопиться. К тому же действовала инъекция. Он успеет. Наконец, Макс проскользнул в метро. Очереди в такой поздний час не было совсем, и поэтому покупка карточки никак не отложилась в памяти парня. Ехать было недалеко, всего четыре станции и через десять минут он уже поднимался по ступенькам, ведущим на поверхность.
Клуб был небольшим, но шумным. Народ уже подтягивался, но праздник еще не начался. Макс чувствовал себя неуютно. Последний раз в подобном месте он был три года назад. Еще до того, как у него обнаружили странные последствия пневмонии. Во время всех исследований и практически безрезультатных попыток что-то сделать, Макса оставили в покое. Прописали горы антибиотиков, каких-то уколов… Время освободилось, но его уже самого не тянуло в шумное общество. Было над чем задуматься потому что. Он взял в институте академ и поселился в пустующей бабкиной квартире на Шаболовке. В первый же день он вынес из комнат всю мебель, нанял рабочих и, через несколько дней, обыкновенная двушка превратилась в металлопластиковый горб. Герметичный контейнер, как называл его сам Макс.
– Эй, парень! Чего ты стоишь, как не родной? – окликнуло его существо непонятного пола в бесформенном балахоне и маске из фильма «Крик», – пойдем, бухнем вместе с пацанами. А там у нас и травка найдется, – доверительно шепнул он, – пошли, не пожалеешь!
Сначала Макс хотел послать его куда подальше, по устоявшейся привычке, но потом вспомнил, зачем пришел.
– И что за трава у тебя?
– Да химкинская, хорошая. Пошли!
И Макс пошел.
– А имя-то твое как? – принялся расспрашивать словоохотливый, видимо уже порядком обкуренный, маньяк, как про себя прозвал его парень.
– Макс, – представился тот.
– А я – Тоха. Ну, будем знакомы. Мы-то с ребятами че сюда приперлись-то? Здесь народу много, шмона на предмет травы нету, хах! Благодать! Тем более этот, как его… праздник, в общем нечисти всякой. Как уж тут обкуренного от не обкуренного отличишь?
– Ну а почему дома нельзя курнуть? – без интереса, просто для поддержания разговора, спросил Макс.
– Ну ты и дебил. Совсем от жизни отстал, парень. Кому ж интересно в одиночестве обкуриться, как наркоман какой-нибудь? Нет, брат, здесь фишка в публичности действия, да.
– И ты наркоманом себя не считаешь?
– Какой же я наркоман, парень? Я просто прогрессивный вид человека. Умею получать от жизни удовольствие. Ко всему прочему, это ведь не тяжелые наркотики, а всего лишь трава. Что с нее будет-то?
Макс промолчал. О вреде, который приносит дым легким, он уже никому давно не говорил. Своя голова у людей есть, вот пусть ей и думают, а не чужим горьким опытом пользуются.
И, как бы читая его мысли, Тоха продолжил рассуждения:
– Вот есть же на свете идиоты, которые считают, что дым от косяка к раку легких приводит. А я вот считаю, что это брехня все. Просто они курнуть боятся. А нам завидуют, вот и несут чушь.
– И что, про табачный дым тоже врут?
– Ну, понятное дело, что да. Просто стращают доверчивых идиотов, вроде тебя. А они и ведутся.
– А ты интересный человек, Тоха. У тебя свой взгляд на все вещи, – съязвил Макс.
Но Тоха то ли не заметил, то ли не захотел замечать издевки и, приосанившись, насколько конечно это было заметно через его балахон, горделиво кивнул.
– А вот и они! – он ткнул пальцем в смеющуюся троицу, состоявшую из ведьмы, дьявола и какого-то непонятного существа в черной спецназовской маске и плаще с капюшоном. Максу подумалось, что он изображает палача, хотя абсолютной уверенности не было. С таким же успехом владелец костюма мог изображать и смерть.
А Тоха тем временем решил познакомить его со своими товарищами:
– Знакомьтесь, – торжественно провозгласил он, – это Макс.
Первой протянула руку ведьма.
– Я – Ли.
Потом представился парень в костюме сатаны.
– Дьявол. Иногда меня еще Самаэлем или Сатаной называют, но ты зови меня просто Саней.
– А ваш товарищ в плаще? – нагловато поинтересовался Максим, тщетно подождав третьего рукопожатия, – он представляться не собирается?
– Это ж Смерть! – захохотала Ли, – ей говорить по статусу не положено!
– Ну а товарища вашего, который этот костюм надел, как зовут?
– Да ты чего? Какой же это костюм у него? Это натуральная смерть, а плащ – повседневная одежда.
– Интересно, куда косу ваша смерть подевала?
– А коса это прошлый век уже. Покажи ему, – Саня ткнул в сторону Смерти пальцем с длинным когтем.
Из под плаща вдруг возникла рука, держащая… пистолет с глушителем.
Макс хотел еще что-то сказать, но тут, на сцене что-то завопил ведущий и загрохотала музыка. Похоже, это было что-то из репертуара группыPain. Давайте танцевать, – воскликнула Ли, и подхватив под руку Тоху ввинтилась в беснующуюся толпу разнообразнейших чудовищ, исчезнув из вида.
– А ты чего ж, не танцуешь что ли? – поинтересовался у Макса Саня,– бери Смерть под руку и иди развлекайся.
– Я не могу, – отказался тот.
– Ну, тогда, на, – дьявол протянул ему небольшой косяк, – затянись. Может, развеселишься.
Минут через десять, они уже танцевали рядом с Ли и Тохой. Кто-то сунул в руку бутылку дешевого виски и Макс пил. Пил проливая на подбородок. Пил, заглатывая алкоголь, как путник, заблудившийся в пустыне, жадно глотает внезапно нашедшуюся воду.
«Bye, bye, why don’t you go and die, die, I’ll fuck you up! »–надрывалисьдинамики. По стенам плясали красные пятна прожекторов. И уже совсем близко извивалась Ли. Макс и не заметил, как она оказалась рядом. Ее руки скользили по его спине, обдавая жаром.Парень практически не чувствовал своего тела. И уже не казалось странным, то, что радужка глаз у Ли красного цвета, а на танцплощадке творится уже что-то совершенно невообразимое. Танцующие визжали, прыгали, где-то в правом конце зала завязалась драка. Дерущихся разнимать, кажется, никто и не думал, наоборот, оказавшиеся рядом, всячески поощряли их криками и жестами.
Но Максу было все равно. Сейчас его полностью занимала Ли.
– Макс, – с придыханием, горячо шептала ведьма, – что ты сделаешь ради меня?
– Все, что угодно, Ли!
– Поедешь с нами? Там будет еще веселее, чем здесь! Я обещаю!
– Я поеду с тобой, куда ты захочешь… – Макс готов был сейчас согласиться на все, только бы Ли была рядом, – куда захочешь!
– Тогда, пойдем. Уедем отсюда.
Дорогу парень не запомнил совершенно. Они долго ехали в микроавтобусе, рядом сидела Ли и Макс был всецело занят ее губами. Больше его не волновало ничего.
Наконец, машина остановилась. Дверь распахнулась и перед глазами парня открылась странная картина. Он был бы удивлен, если находился бы в трезвом состоянии.
Огромный особняк, облицованный черным мрамором, мрачно возвышался среди мертвых деревьев. Безмолвие, царившее вокруг, и устрашало и восхищало одновременно. Будто бы все вокруг находилось не на земле, а в глубоком космосе, среди мерцающих загробным светом звезд.
Макс замер пораженный величием. Но удивления не было. Только осознание собственной ничтожности.
– Вот мы и прибыли, – голос Тохи разительно изменился. В нем не осталось и следа развязности, теперь, его он внушал только смутную тревогу.
– Прибыли куда?
– Здесь тебе дадут шанс потратить свою жизнь не просто так, а ради высшей цели, – прошелестел голос Сани.
Но теперь, Макс не мог называть его так… на язык так и просилось имя Самаэль.
– Я немного не понял… – парень повернулся к Ли, – ты что-то говорила про…
– А ты помнишь, что я говорила, милый? – каким-то нехорошим, как показалось Максу, голосом, сказала ведьма, – я просто спросила, поедешь ли ты со мной. Ты согласился. Не вижу здесь ничего странного. Идем.
Ответить было нечего, и поэтому Макс молча направился к дверям замка.
«В конце концов, – подумалось ему, – какая к черту разница? Что терять-то? Только жизнь. Потому что больше не осталось ничего. Ну а если так, то…есть ли отличие? Умрет он сейчас или через два месяца? А так, хотя бы что-то интересное будет в его жизни».
В огромном холле было тихо, темно и пусто, но как только вошел Самаэль, на стенах вспыхнули черные свечи, а в арках дверных проемов, загорелись факелы.
– Спускайся, – велел Тоха и указал на широкую лестницу, выложенную темно красным мрамором.
Шагая по ступеням, парень вдруг вспомнил, что не видел среди своих новых знакомых парня (или девушки, как тут разберешь-то) в костюме смерти. Но, по сути, ему-то какая разница? Нет и нет… Макс уставился под ноги и сосредоточился на том, чтобы не упасть. Поясница опять заныла. Странно, что обезболивающее так скоро перестало действовать. Хотя еще примерно час у него есть. А там… там он просто будет терпеть.
Наконец, ступени закончились, и Макс остановился перед огромной двустворчатой дверью. По бокам от нее, в решетчатых вазах ярко горел огонь. Он отбрасывал причудливые тени и парню начало казаться, что все пространство наполнено шепчущимися и постоянно движущимися тенями.
Самаэль лениво махнул рукой, и двери бесшумно распахнулись.
Зал, в который они вошли, был поистине огромен. Из ниш, расположенных через, примерно, каждые три метра, скалились странные статуи. А посередине… обрамленная свечами, сияла громадная пентаграмма.
Макс испуганно попятился и уперся спиной в закрытую наглухо дверь.
– Ну чего ты испугался, милый? – ласково спросилаЛи, – никогда пентаграммы не видел?
– Вы что же… Сатанисты?
– Ну,– усмехнулся Самаэль, – отчасти да. Хотя, если выражаться вернее, мы, так сказать святые, этой религии.
Вдруг зашумел, непонятно как возникший здесь, ветер. По залу пронесся леденящий сквозняк, и рядом с Самаэлем материализовалась смерть, держащая за руку Марину.
– Ну вот,– удовлетворенно сказал демон, – все в сборе. Можно начинать.
– Это что значит?! Причем здесь она?!
– Не строй из себя придурка, – холодно ответила Ли, – в центр его!
Из низенькой двери вышло человек десять в черных балахонах, наподобие Тохиных. Двое взяли Маска под руки и завели на возвышение в центре.
– Ложись, – глухо приказал конвоир, – и без фокусов, а то девчонку твою живьем поджарим.
А Макс уже и не мог сопротивляться. Боль вытеснила все остальные чувства и желания. Сейчас ему хотелось одного – потерять сознание.
Его приковали по рукам и ногам к жертвенному камню. Причем захваты на руках, были почему-то выше запястья. Но это не особо удивило Макса. Ему было все равно.
Самаэль, Ли, Тоха, Смерть и еще одно существо в белых одеждах – встали по вершинам пентаграммы. Самаэль воздел руки и начал что-то читать на латыни. Звук его глухого голоса заполнил весь зал. Эхо множило его и дробило, отражая от стен.
Читали они по очереди минут пятнадцать. Все это время Макс старался не заорать от боли. Вот что значит на обезболивающем сидеть! Отвык уже от этих ощущений…
– Настало время обагрить жертвенник кровью! – провозгласил Самаэль и, подойдя к Максу, дважды взмахнул непонятно откуда появившимся кинжалом. По запястьям заструилась кровь.
На пределе слышимости запел хор, а Самаэль упал на колени и,потрясая кинжалом, начал громко выкрикивать непонятные словосочетания. Все, стоящие по вершинам звезды, вторили этим выкрикам. Так продолжалось довольно долго, пока Самаэль не воскликнул, уже на русском:
– Пусть же Великий властитель мрака получит свою жертву!
Парень не уже не понимал, что происходит вокруг. В голове шумело, зал подернулся рябью и поплыл куда-то в сторону.
Демон же подошел к Максу и наклонился совсем близко:
– Ты хочешь умереть легко?
– Все хотят, но не все могут, – пошептал Макс.
– Тебе нужно лишь сказать, что ты добровольно передаешь свою душу Сатане, властителю сияющего мрака. Тогда все закончится быстро, я обещаю.
И здесь Макс рассмеялся. Хрипло, потому что в горле пересохло, да и сил уже не было:
– Ты идиот, Самаэль! Какой же ты идиот…
– Замолчи, ублюдок! Не хочешь по-хорошему, будем действовать по старинному методу. Тебе будет больно, как никогда в жизни!
– Смешно, – прохрипел парень, – мне угрожает болью тот, кто ничего не знает о ней. Что ты знаешь о боли? Знаешь, как она может дробить твое тело, разрывать на куски, жечь огнем? Знаешь ли ты, как я корчился от боли, только потому, что моей девушке не нравилось, то, что я принимаю наркотические препараты? Но она не знала, что это обезболивающее… Знаешь ли ты как я до боли кусал руки, чтобы не заорать? Идиот… устроил тут балаган. Хозяина своего решил порадовать. Не того выбрал, Саня. Ты ошибся…
Макс замолчал. С поразительной ясностью он почувствовал, как из него уходит жизнь. Вместе с каплями крови, вместе с выдохами… Но уходила и боль. Она отступала, будто кто-то невидимый отогнал ее, как бешеную собаку отгоняют водой. В его широко раскрытых глазах в последний раз отразился свет и потух навсегда…
Лицо Самаэля страшно исказилось. Он схватил кинжал и с криком вонзил его в грудь уже мертвого Макса…
По полу пошли трещины, и вырвавшееся из них пламя объяло страшно кричащих демонов. Через минуту все было кончено.
А посреди зала остался только жертвенник, с распятым на нем трупом… Огонь его не тронул. Впрочем, как и держащую мертвеца за руку, заплаканную девушку.
Стены могут двигать оленей,
Переходя в овации пустых сомнений,
Расточая на песке камень невежества
И крича в толпу, что стучит весна
|
|
|
|
