«Труби, Гавриил, труби, хуже уже не будет,
Город так крепко спит, что небо его не разбудит…»
Наутилус-Помпилиус

Ангел.
Ларин пил водку на могиле друга. И думал: как все это задолбало. В последнее время жить стало больно и тошно. Даже отдаленный звук телевизора за стеной причинял физическую боль. Тошнило от сериалов, которые смотрела жена, от общения с коллегами и институтским начальством. Огромные рекламные щиты на улице (в народе − бигморды) вызывали мгновенные опустошающие спазмы ненависти. Мерзкие хари политиков в новостях, словесные помои, которые они извергают, заставляли тело содрогаться в приступах тошноты. Когда Ларин случайно слышал разговоры молодых людей, его поражал не столько карикатурно-кормушечный контент разговора, сколько тупой гипнотический тон беседы. Бездумно щебечущие хохотушки, и стильно одетые юноши казались пациентами некоего злого гипнотизера, которым внушено , что у них отсечена конечность , но им без нее лучше, веселее.
− Ничего, брат, − Ларин обратился к лицу на могильной плите, − все еще будет по-другому. Он поставил стаканчик с водкой на надгробие, затем налил водки себе, чекнулся со стаканчиком, стоящим у надписи «Александр Владимирович Привалов. 10.02.1968-14.03.2003.»
− Ну, за победу!
Он проглотил обжигающую жидкость, выдохнул парок в морозный воздух, весело посмотрел на весеннее холодное солнце, и, опустив голову, налил еще.
Высоко в небесах над ним пролетел ангел Божий, держа наготове серебряную трубу. Ангел пристально поглядел на Ларина и растаял в холодных облаках.

Осечка
Тихим летним вечером на летней площадке кафе «Парадиз», за пластмассовым столиком сидели четверо людей и мирно потягивали пиво. Люди эти выглядели довольно-таки разномастными, двое – похоже, бизнесмены средней руки, среднего возраста, в приличных светлых костюмах, и двое ребят помоложе, да видом попроще, в спортивной одежде. На бандитов, впрочем, они не были похожи. Один был в очках.
Вовчик сидел в самом углу. Разомлев от жары, он пил зеленый чай. До выхода на смену оставалось еще минут тридцать. Вовчик расслабленно наблюдал обстановку. Людей на площадке было много, но эти четверо привлекали его внимание. Чем? Не понятно. Позже Вовчик понял: именно своей разношерстностью. Редко можно увидеть вместе людей таких разных категорий. С другой стороны, они были похожи на приезжих, не местный вид.
− Не эндемики, − лениво подумал Вовчик.
Вовчик посмотрел на часы. При этом, краем глаза, он уловил движение на лестнице, ведущей на летнюю площадку. Двое мужчин, серых, ничем не примечательных, подымались по лестнице, может быть, попить пивка, как и все в такую жару, только вот в руках у них были автоматы Калашникова.
− Однако, - спокойно удивился Вовчик, − ведь не девяностые на дворе. Гуманно, но ненавязчиво, как и положено ночному дозорному, Вовчик сотворил заклинание «Осечка» (научился в Афгане), направленное на повышение влажности пороха в радиусе десяти метров и не подпадающее под запреты Договора, расслабился, приушел в сумрак и стал наблюдать. Медленно-медленно два серых мужика подымали автоматы на изготовку для стрельбы от бедра, одновременно, расставляя ноги в боевую позицию, направили стволы в сторону столика, где сидели «очень разные люди». Для окружающих все происходило очень быстро, за столиком заметили стрелков, все четверо приподнялись, бизнесмены полезли под пиджаки, спортсмены под куртки. В это время их прошили очереди, стрелки били короткими, скупо поводя стволами. Людей за столиком смяло, швырнуло в стороны. Двое опрокинулись вместе со стульями. Один, успев встать, рухнул как подкошенный, один – застыл на стуле, запрокинув лицо вверх. У Вовчика над ухом визгнул рикошет, он видел искры от пуль на бетоне. Другой рикошет вбился в стену у него за головой. «Не понял», - подумал Вовчик.
Стрелки аккуратно положили автоматы на пол и шагом направились в соседний двор. С другой стороны площадки также шагом вслед за ними прошел третий человек, тоже совершенно непримечательный, проходя мимо расстрелянных, буквально на ходу сделал четыре контрольных выстрела, бросил пистолет и очень спокойно направился вслед за теми двумя.
После грохота автоматов тишина давила, прошла еще секунда, и раздались крики женщин, шум голосов, люди стали разбегаться с площадки.
Вовчик вышел из сумрака, допил чай, встал, положил на стол деньги и ретировался метров за сто, на площадь Ленина. Издалека, со стороны горотдела, послышалась милицейская сирена.
Вовчик набрал дежурного по Дозору: Матвеич, слышали пальбу?
− Слышал, − степенно ответил тот.
Офис Н-ского в Донецкой области Дозора находился метрах в пятидесяти, на первом этаже здания СБУ.
− Иды сюды, будешь рапорт писать.
− А что за спешка? После дежурства нельзя?
− Забудь про дежурство, голубь мой. За тебя выходит Каспер. Счас по твою душу важняк будет из Донецкого Дозора. Короче, дуй сюда, тут все узнаешь.
Вовчик, недоумевая, направился к офису, по пути встретил патрульную пару Дневного Дозора, девчонок Лару и Нату. Довольно искренне помахал им. Здесь ведь не то что в Москве, − городок маленький, все друг друга знают, темные-светлые, все в одной школе учились, в одном дворе в футбол играли. Всего в обоих дозорах человек сорок на город. Поэтому нет между ними ненависти, есть спокойное признание факта, что вот теперь по разные стороны. Но пива после работы вместе выпить можно. С другой стороны, если старые враги, встречаются в разных дозорах, тут уж страсти шекспировские, но это скорее исключение.
Впрочем Вовчик отметил, что девчонки как-то странно смотрели на него, но не придал этому значения.

Через две минуты Вовчик был в офисе. Матвеич, старый розыскник, инициированный уже на пенсии, посмотрел на него без выражения, флегматично пробурчал: помойся, сынок. Вовчик посмотрел на себя в зеркало. Вся одежда и лицо с левой стороны, были забрызганы мельчайшими капельками крови.
Вовчик вышел из умывальной белый, его трясло, всей тяжестью навалился отсроченный шок. Он со стоном упал в кресло,
− Ё.......!!! Что же «осечка-то» не сработала?
− А вот об этом, коллега, мы и поговорим, − шагнул из стены плечистый, небольшого роста мужчина в сером плаще, с печальными и насмешливыми глазами. Тот самый, ожидаемый донецкий важняк. Непринужденно развесил над Вовчиком «Блю Пикассо», самоновейшее испанское психотерапевтическое заклинание, и Вовчика на глазах попустило. На щеки вернулся румянец, дыхание выровнялось. Он взглянул на приезжего с интересом,
− Быстро Вы к нам…
Перевел глаза на Матвеича, увидел, что тот тоже ошарашен, прикинул уровень дончанина − четвертый, не более, и восхитился:
− Неужели сами портал провесили?
Гость улыбнулся.
− У нас говорят − пробили. Нет, это не канал, да и я – не я, ладно мы не об этом…
− А что случилось-то?
− А то и случилось, дорогой мой, что «осечка» твоя не сработала.
− Слушай, дежурный..
Матвеич подтянулся и представился:
− Маг-криминалист седьмого уровня Шепитько.
− Будь ласков, обеспечь нам отдельное помещение. Кстати, Шубин*, просто Шубин, прошу любить и жаловать, Донецкий Дозор.

Шубин начал допрос стильно. Привел к присяге заклинанием «Слепая продавщица». При этом возник зрительный образ Фемиды, с весами и повязкой на глазах. Затем обеспечил конфиденциальность заклинанием «Сайлент-блок», но этого ему показалось мало, и он воззвал к своему начальнику, Ахмету. Тот разрешил поставить еще и «стальную сферу».
Вовчику все это начинало уже не нравиться. Слишком много прибамбасов вокруг этой темы. Портал (он уже три года служит, и никогда порталов не видел, даже когда вся область ловила Варкрафта, дикого хакера-мага, который такие коленца выкидывал, что оё-ёй), и прочее.
Наконец, они приступили к беседе.
Вовчик размотал Шубину ленту своих воспоминаний о расстреле на «Парадизе». Тот похмыкал, потом выделил один момент и дал Вовчику просмотреть.
− Cмотри, вот здесь и здесь, ты тогда не обратил внимания, это понятно, романтика, адреналин, то-се, пули свистели над головой, а воздействие очень слабенькое, что леденец ребенку сготовить. Видишь? Вот здесь он отменил твою осечку, но только в части киллеров, а на клиентах осечка осталась. А вот здесь он подавил, не совсем, а только придержал магическое воздействие одного из клиентов на киллеров, как будто под руку толкнул, очень тонкая вещь, никогда не видел.
−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−
* Шубин — «шахтёрский чёрт», дух угольных выработок, персонаж фольклора шахтёров Донецкого угольного бассейна. Прозвище духа по-видимому происходит от слова «шуба», и намекает на густую шерсть, которой он якобы покрыт, словно шубой. Обилие волос на теле — характерная черта восточнославянских духов природы: водяного, лешего, полевика, русалок. Есть и другие версии происхождения названия. Одна из легенд говорит, что это рабочий, некогда из-за подлости товарищей погибший от взрыва метана. По другой версии это фамилия одного горного мастера, имевшего талант предугадывать опасные ситуации под землей. Согласно ещё одной версии, наиболее близкой к правде, Шубин — это специальный рабочий-газожёг, выжигавший скопления метана на шахте (такому специалисту посвящена тема группы Prodigy — «Firestarter»). Рабочий-газожёг в 19 веке ходил в овчинном тулупе, вывернутом мехом внутрь, с обезжиренной кожей, и буквально факелом поджигал газо-воздушную смесь в выработках, предупреждая взрывы газа. Также есть поверье, что Шубин — это душа погибшего горняка, блуждающая по забоям.http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D1%83%D0%B1%D0%B8%D0%BD_%28%D0%BC%D0%B8%D1%84%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F%29 - cite_note-soc-0

А здесь кто-то, назовем его «номер два», навел на киллеров «смещение прицела». И опять наш неизвестный друг, «номер один», его отбил. Но не грубо, а, как бы подклинил. Никогда не видел такого способа, кукушкина мать! Ага, а здесь «номер два» пытался оставить киллеров на местах до прибытия милиции, а «номер один» подлил в заклинание энергии, так, что пережег его к едрене фене. Так, непонятно только, если среди убитых был маг, почему он не заметил их раньше, ну-ка поглядим, ага, тут тоже что-то, было, видишь всплеск силы, только что, мы с тобой не поймем, потому как это действие первого или второго уровня. Ну да ничего, великие разберутся.
Тут Вовчик вспомнил, что и вправду чувствовал такое тянущее томление, тени от вспышек слева и справа, на 9 часов, и на 3 часа, и что-то еще такое, чему не придал значения. Он потер виски, в голове пульсировала тяжелая боль.
− Ладно, друг сердешный, допрос пока закончен, − сказал Шубин, − а прогуляемся-ка мы на место преступления.
На летней площадке «Парадиза» работала опергруппа. Шубин и Вовчик прошлись мимо кафе, прощупали пространство. Шубин восхитился,
− ты глянь, он еще и зачистил за собой!
Вовчик глянул на него вопросительно. Шубин пояснил,
− нет следов магических воздействий, только твоя осечка колыхается, как сопли.
Шубин словно принюхался, − причем, − отметил он, − она колыхается усеченная, как будто бы ты ее направлял именно на клиентов, а не на киллеров, вроде ты − соучастник. Н-да, интересно.
На площадке раздался взрыв ругательств. Шубин прислушался,
− ну-ка что там?
− Гляди-ка, у них собака сдохла, − Шубин, действительно был удивлен, впрочем, удивлен не то слово, − не вышло взять горячий след, нет, ну правда, я двадцать лет в Дозоре, никогда такого не видел!
Вовчика вдруг неприятно осенило,
− слушайте Шубин, это ведь не запрещенное заклинание, «осечка»... но ...
Шубин подхватил,
− но если бы оно было применено равно против обеих сторон. А так выходит казус, вроде бы ты помогал людям совершать преступление против других людей. При этом ты, светлый, но помогал в убийстве, явно заказном. Всего этого просто не может быть. Незачем магу помогать людям в убийстве. А светлый от этого вообще саморазвоплощается. Тем, не менее, это, безусловно, запрещено Договором, наказание − развоплощение. Знаешь, что пойдем-ка отсюда, да побыстрее.
Но было поздно. Их окружили. Вовчик увидел знакомых, Лару и Нату, но они растерянно стояли поодаль, оттесненные сумрачными ребятами, от которых за версту несло Донецким Дневным Дозором, среди них выделялся темный маг первого−второго уровня, явный киевлянин.
− Дневной Дозор, − прошепелявил киевлянин, он изготовился к драке, и клыки мешали ему говорить.
− Вы задержаны, как подозреваемые в совершении преступления против Договора, предусмотренного ст.28 п.4 , пройдемте с нами для проверки.
В сумрачных ребятах почувствовалось напряжение. Шубин вместо ответа негромко запел мантру Единорога. При пении этого заклинания душа магического существа освещалась, и любой другой маг мог видеть есть ли на нем вина. На Вовчике вины не было.
Извините, - вежливо сказал киевлянин, - мы больше верим нашим чувствам, - пойдемте, так будет лучше, в соответствии с п.12 ст.5 Договора, я запрещаю вам любые магические действия на период задержания!
Шубин тоскливо огляделся, затем вскинул руку к небу, а другую положил на сердце,
− Ахмет, к тебе взываю… − начал он, и тут темные кинулись на них.
Вовчик, элементалист* по образованию, шарахнул в них серию «молния, огонь, вода, ветер». Он еще успел увидеть, как четверо нападающих разлетаются в стороны, тут перед глазами у него пыхнуло, лицо обдало адским жаром и он отключился.

Предчувствие.

С конца марта Леша стал чувствовать себя странно. По вечерам он начал испытывать беспричинное беспокойство, ближе к ночи переходящее в тоску и страх.
Когда он попытался напиться, на душе стало так черно, что он просто лег и стал ждать, когда это пройдет. С тех пор не пытался.
Он ходил на работу. После работы на тренировки. После тренировок – еще куда-нибудь. Работу в лаборатории, он совмещал с подработкой в частном детективном агентстве «Шотландский метр» у Надиенко. Здоровый образ жизни, полная занятость, однако, не спасли его от депрессии.
Как-то за коньячком, он поделился проблемой со своим приятелем по коньячку − Тринькевичем. Тринькевич был взрослый дяденька, не то что 25-летний Леша. Но бессемейный. Сдружились они в «Шотландском метре», Тринькевич тоже там работал.
------------------------------------------------------------------
* элементалист – волшебник , использующий в своей работе силы стихий – элементали, - саламандры – элементали огня, сильфы – элементали воздуха, гномы – элементали земли, ундины – элементали воды, а также фениксы, наяды, дриады, ориады, нереиды, джинны и ифриты.
− Съезди-ка отдохни, − сказал Тринькевич, − ты сколько уже в отпуске не был? А вообще жениться Вам, барин, надо. Есть такая поговорка французская: «если к сорока годам дом мужчины не наполняется детскими голосами, он наполняется голосами призраков». Короче, ехай давай на Миргород, передашь там привет моим друзьям. Тринькевич тут же позвонил своим друзьям в Миргород.
Леша, подумав, поехал. И правда, в санатории стало легче, а вернувшись, он забыл о депрессии, жизнь пошла как обычно.
Как-то вечером, разыскивая очередную пропавшую собачку, Леша оказался в старой части города, он брел по грязной заплеванной улочке, небо, затянутое тучами, сочилось каким-то гнойным светом. Навстречу ему ковыляла дряхлая согбенная бабуля, тепло одетая несмотря на жару. Поравнявшись с ним, бабуля подняла голову. Лешу поразили ее яркие необычно белые глаза, бабуля погрозила Леше кривым пальцем и прохрипела,
− Побережись, хлопчик, сожреть она тебя, ить от тебя уже землей пахнеть...
От неожиданности Леша выронил папку со своими детективными бумагами, бумаги рассыпались, Леша стал собирать их, а когда собрал, обнаружил что бабуля, к которой у него было много вопросов, чудесным образом испарилась. На улочке он, как и раньше, был один. Леша покрутил головой и пошел дальше. Через полчаса он выбросил старушку из головы.
Подходя к дому , он почувствовал острый укол тревоги, которой давно уже не было после отпуска.
Включив телевизор , Леша нашел новости. Симпатичная дикторша вещала чего-то там про Буша. Тут Леша краем газа засек промельк по полу в углу комнаты, будто черная кошка пробежала, он повернулся в ту сторону, ничего не обнаружил , но в это время дикторша из телевизора приятным голоском сказала:
− а ты , парень, побережись , от тебя землей пахнет...
Леша мог бы поклясться , что опять-таки краем глаза видел, как дикторша погрозила ему пальцем. Постояв в обалдении, Леша выключил телевизор. Его трясло крупной дрожью. Лоб покрыла испарина…
До десяти Леша бродил по дому не в силах чем-либо заняться: ни есть , ни читать, он не мог. Обнаружил, что стал бояться темноты. В десять попытался заснуть, включив ночник. Но сон не шел. Помаявшись еще час, Леша встал, оделся и вышел на улицу, - просвежиться. На улице казалось безопаснее чем дома. Безопаснее? Ха! А что же за опасность дома? Да-а, дожился. Все же прогулка успокоила его, к двум часам он заснул. Спал крепко и без сновидений.

Эрудиты
По трассе, ко въезду в город, приближаясь к светофору, очень быстро ехала, прямо-таки летела машина – ланос, брендированный под Винстон. В ней сидели двое очень спокойных мужчин среднего возраста, один из них несмотря на жару был в костюме и с галстуком, другой помоложе в спортивке. Спортсмен выложил руку на окно машины. Полная женщина с сумками в двух руках, перебегая дорогу перед близко идущим транспортом, энергетическим импульсом подтолкнула светофор. Тот мгновенно переключился на зеленый, и серебристый мерс с разбегу выскочил на дорогу поперек хода ланоса. Очень спокойный водитель не успел даже не успеть среагировать, машины столкнулись. Очень спокойные мужчины в костюме с галстуком и в спортивке мгновенно погибли. Все было расчитано до миллисекунды.
Водитель мерса , отделавшись царапинами, ощупывал себя, не понимая что произошло. Полная женщина с сумками в двух руках растворилась на Дворцовой в негустой Н-ской толпе.

Вовчик очнулся в полной тьме в подземной камере Дневного дозора. Нащупал лежащего рядом Шубина. Минут пять приходил в себя. Изучил обстановку. То, что это именно камера Вовчик понял сразу , интуитивно, - благодаря мощным охранным заклятиям, не позволяющим магию.
Тюрьма у них находилась пониже офиса, в подвале. Офис Дневного Дозора Н-ска находился в здании ДК имени Ленина. Во время оккупации у немцев здесь помещалось гестапо. Офис Ночного Дозора располагался в здании СБУ. Поэтому дозорные подкалывали друг друга: ночные дразнили дневных фашистами, а те их чекистами. Комизм ситуации усугублялся тем, что начальник Дневного Дозора, старый колдун Богдан, внешне походил на артиста Броневого.
Об этой ситуации знали в области, и бывало , что Светлый Ахмет, начальник Донецкого Ночного Дозора, после совещания начальников дозоров области к вящему восторгу собравшихся, говорил начальнику Н-ского Дозора:
«А Вас, Штирлиц, я попрошу остаться». Фамилия "Мюллер" постепенно стала магическим именем Богдана.
Вовчик пораскинул мозгами, перспективы выходили невеселые: как ни крути, инквизиция и развоплощение, а кроме этого, позор на весь мир. Никогда еще светлого не обвиняли в пособничестве бандитам. Всякое было, и темных на этом ловили, но на то они и темные.
Открылась дверь , в камеру вошли двое хмурых ликантропов*. Деловито собрали с пола Шубина и утащили. Минут через двадцать они вернули его в том же состоянии, аккуратно положили на пол и обернулись к Вовчику:
− Пошли, салага.
−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−
* Ликантроп (греч.): лик − волк, антроп − человек, оборотень.

Вовчика втолкнули в кабинет Мюллера, самый обычный скучный чиновничий кабинет. Сам Мюллер скромно сидел в сторонке , а за его столом расположился давешний киевский деятель, высший вампир, как можно было судить.
Вовчик по инерции прошел два шага и остановился у стола в позе "допрос коммуниста". Вампир улыбнулся и указал на свободное кресло - садись, террорист. И сам засмеялся своей шутке. Вовчик принужденно улыбнулся в ответ и сел. Вампир щелкнул пальцами и перед Вовчиком появилась чашечка крепкого ароматного кофе, пепельница и пачка сигарет.
Вовчик оценил ситуацию. Ему не справиться со всем Дневным Дозором.
Да хватило бы и одного этого вампира-весельчака. Но судя по всему сразу не убьют, так что нужно:
Во-первых, понять что от него хотят,
Во-вторых, тянуть время, может свои спасут (что не бросят понятно, - если его осудят, весь Ночной Дозор будет в ж… много-много лет).
− О чем думаешь? − спросил вампир.
− Да вот, в жизни не видел такого жизнерадостного вампира, ваш брат, все больше грустит, вечный голод, вечная смерть и все такое − ответил Вовчик.
Вампир снова расхохотался, причем Мюллер и двое присных тоже захихикали.
− А я на церковь много жертвую, − и вампир снова зашелся. Смеялся он искренне, легко, и как-то очень по-человечески.
– Ну, ладно, раз ты такой любопытный, светлый, я тебе скажу. Я − благословенный вампир, слыхал о таких?
− Никогда.
− Ну, услышишь еще... Может быть.. Если повезет.
Вампир стал серьезным.
− А теперь перейдем к делу. Ты, как я понимаю, ни в чем не виноват, тебя просто подставили. Оказался не в том месте, не в то время. Ладно. Но сумрак битком набит невинными развоплощенными, а нам нет дела до твоей невиновности. Если Дневному Дозору будет выгодно, чтобы тебя осудили, - мы обвиним тебя. Просто не можем упускать такой случай. Прецедентов не было, а мы сейчас можем создать прецедент. Светлый волшебник, замешанный в заказном убийстве. Просто большой чудесный о’кей с волнистым припуском на коленках. Ничего личного, дружище – бизнес.
Вампир помолчал.
− Ты хочешь спросить, чего я тут перед тобой, светлой мелочью, распинаюсь?
Вовчик отхлебнул кофе, криво улыбнулся, ничего не сказал.
− Так вот, у тебя есть шанс. Мы предполагаем, что есть вещи более интересные для нас, чем твое осуждение.
Вовчик очень высоко задрал брови.
− И ты должен знать эти вещи, − продолжил вампир.
Вовчик закурил. Пустил дым в потолок. Покачал головой:
− Но я ничего такого не знаю, дяденька.
Вампир переглянулся с Мюллером и сменил тактику.
− Хорошо, я понимаю, корпоративная этика. А если я попрошу тебя, просто как коллегу-мага, высказать мнение о событии, коему ты стал свидетелем? Что могло послужить причиной этого события, особенно магических трансакций?
− Хотел бы я знать, − Вовчик забычковал окурок и закурил другую сигарету.
− Не врет, − крякнув, сказал Мюллер.
− Не врет, − согласился вампир, наставительно сказал Вовчику – «курить вредно».
И снова засмеялся, − Кури-кури.
Ладно, последний шанс, послушай, светлый, тебе знакома фамилия − Гумилев?
Вовчик обалдело посмотрел на вампира: Гумилев? Я такого не знаю.
− Ассоциации вызывает какие-нибудь?
− Ну...Поэт такой был... Расстреляли его... Хотите стихи почитаю?
− Я сейчас сам тебя расстреляю, − вампир снова заржал.
– С Николаем Гумилевым я был знаком накоротке, но… О’кей, еще вопрос: кто такой Чижевский?
– Я понял, − грустно сказал Вовчик, − вы меня готовите на интеллектуальную телеигру. Что, в Дневном Дозоре с эрудитами напряг? Решили привлечь легионера, а чтоб денег не платить, пришили дело?
Вовчик постепенно дошел до крика.
− Вы, твари саркофажные, сами все устроили, вы их заказали, и меня припутали...Гады...
Вампир внезапно, как они умеют, оказался с Вовчиком носом к носу, и выкрикнул прямо ему в лицо:
− Молчать, щенок!
Успокоился, походил по кабинету, резко развернулся к собеседнику,
− Ты пойми, Дневной Дозор сейчас получил себе в рукав такого ферзя, которым можно выиграть партию вчистую, но!..
Он выставил указательный палец с такой силой, что от этого мог бы прозреть какой-нибуть дзэнский монах.
−…Но Дневной Дозор не хочет выигрывать. Дневной Дозор боится выигрывать партию! И еще Дневной Дозор отдельно боится этого самого ферзя, потому что не понимает , кто это такой добрый его подбросил. Веришь мне!?
Вампир схватил Вовчика за грудки, пару раз встряхнул и положил обратно в кресло. Обернулся к Мюллеру: Нипочем не верит, - узнаю светлых.
− Итак, повторяю вопрос: кто такой Чижевский? Будешь ломаться , я тебя познакомлю с петлей Гистерезиса*!
−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−
* Гистере́зис (греч. ὑуфЭсзуйт — «отстающий») — свойство систем (обычно физических), которые не сразу следуют приложенным силам. Реакция этих систем зависит от сил, действовавших ранее, то есть системы зависят от собственной истории. Название популярного заклинания, часто используемого в украинской глубинке, вместо гламурной плети Шааба.

− Чижевского не знаю.
− Ассоциации?
− Люстра Чижевского. Или лампа. Не помню. Ионизатор воздуха.
− Опять не врет. Последний вопрос, воин света, и катись на свои нары. Что общего между Гумилевым и Чижевским?
Вовчик задумался: Что общего? Где имение , где вода?
− Ничего не вижу общего.
Вампир выглядел растерянным:
− Черт возьми, я был уверен, что ты в курсе. Что ж ты так рьяно кинулся защищать эту четверку в кафе?
− Да как там рьяно, я только "осечку" поставил, как все и кончилось.
− Ага, а отвод, а паралич?
− Это не я.
− Не врет!!! А кто, флазе бербери?!! – он развернулся к Мюллеру, - Твои сказали, что он колдовал!!!
Вампир ощетинился, его глаза чуть ли не метали молнии. Мюллер съежился и даже стал меньше ростом,
− Пьяные были, виноват, накажу, − забормотал он.
− Ладно, − сказал вампир, − тот вопрос был предпоследний, последний сейчас: о чем говорили эти, за столом, которых убили?
Вовчик наморщил лоб старательно припоминая все обстоятельства, и вспомнил: он не прислушивался, а из слов , которые говорили люди, лежащие сейчас скорее всего холодильнике, его слух зацепило только одно - нирс. Он не знал, что это, звучало не по-русски , потому и зацепило. Вовчик вспомнил и сказал:
− Я далеко сидел , не слышал.
− Ну, я так и думал. Ладно, ступай себе , с Богом…
−А можно мне тоже спросить?
− Валяй, - настроение у вампира заметно улучшалось.
− Вы что-нибудь понимаете?
− Нет.
Вовчика увели.
Мюллер с опаской посмотрел на вампира:
− Михалыч, что мы будем делать?
Благословенный вампир Михалыч ухмыльнулся:
− Мы будем наблюдать.
− А светлые что будут делать , как думаешь?
− А светлые будут тикать.
Михалыч перекинулся в окно, изобразил Гендальфа , падающего с моста:
– Тикайте, хлопцы, айл би бек*! Пошли, группенфюрер, перекусим.
−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−
* Фраза Гендальфа в гоблинском переводе «Властелина колец».

Когда Вовчика кинули обратно в камеру, Шубин сидел у стены и растирал бок.
Увидев Вовчика он заметно обрадовался.
− Живой! Не одолела темная сила! − похлопал его по спине, пожал руку.
Вовчик задержал руку Шубина в своей и тоскливо спросил:
− Что мы будем делать?
Шубин негромко засмеялся и сказал:
− А пойдем отсюда.
Встал, поднял Вовчика на ноги. Они сделали шаг к центру камеры и ухнули в незаметно открывшийся подземный портал. Когда скольжение в шершавой сырой тьме закончилось и под ногами появился твердый грунт, они пошли пешком по длинной подземной галерее.
Вовчик рассказал Шубину о допросе у вампира, и беспокойно сказал,
− Как думаешь , что теперь темные будут делать?
− В инквизицию не побегут, не бойсь, наблюдать будут, да и не в темных теперь опасность.
− А в чем опасность, Шубин?
− Боюсь , дружище, что в этом твоем "нирсе".

Группа захвата бригады Мариупольского спецназа получила идиотский приказ о срочном задержании арабского террориста в Н-ске. Прибыв по указанному адресу и применив все возможные способы вскрытия двери, группа не смогла попасть в помещение. Обычная деревянная дверь не открывалась, не вышибалась, не взрывалась, не горела. Окна тоже не поддавались. Когда связанный с удалением двери и окон шум прекратился , из-за двери послышался спокойный вежливый голос:
− Простите, благомудрые друзья, вы кажется хотите меня арестовать?
Спецназовцы переглянулись. Командир группы, смущаясь, сказал:
− Приказ такой...
Голос сказал,
− Ну что же, благомудрые друзья, я сейчас выйду и вы сможете это сделать, но убедительно вас прошу, не бейте меня, не пытайтесь убить, и отметьте в ваших документах, что я сдаюсь сам. Я ни в чем не виноват, это ложное обвинение исходит от моих врагов.
Командир горячо поддержал потенциального арестанта и заверил, что никакого лишнего насилия не будет, а сдаться необходимо , потому что приказ есть приказ. А там пусть начальство разбирается.
Тогда дверь открылась, вышел пожилой человек кавказской расы* в прекрасном тонком английском костюме, с достоинством подставил руки под наручники и погрузился в спецназовский кунг.
Между Константиновкой и Донецком, в долине реки Клебан Бык, метров за сто от моста, на холме появился человек, держащий на плече портативную
−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−
* человек кавказской расы − белый человек, европеоид.

установку для запуска ракеты "земля-земля", поймал воронок в оптический прицел и нажал спусковую кнопку. Ракета пошла на цель. Она была начинена фейрверком − четыре гвоздики в траурном дымовом кольце, − но стрелявший этого не знал. Не глядя в ту сторону, как велели, он затрусил с холма к лесу. Из леса он не выйдет. Его не найдут, ни весной, ни в следущем году, никогда. Про него никто никогда не вспомнит.
Арестованный старик, не видя всего этого, среагировал на концепцию мысленной угрозы, исходившей от человека на холме, и, включившись в ситуацию каузально, стал оперативно менять ее, бормоча мантры. В это время в его открытый энергетический канал ворвался мощный поток силы, ударивший в мозг как молоток, обернутый ватой. Арестованный боком свалился на пол. Вскрытие покажет инсульт. Группа захвата сдаст труп медикам и обо всем забудет.
Четыре гвоздики таяли над дорогой. Ничем не примечательный субъект, который менял колесо на мосту через Клебан Бык, закончил работу и, отирая руки, проводил воронок взглядом. Бедный Кашьяпа*, − обронил он, криво усмехаясь, − врядли мы избавились от тебя надолго...

В Н-ской однокомнатке дома 10 по улице Богдана в квартире на первом этаже на уютном диване сидел человек, пил кофе и читал толстую книгу в мягкой обложке, изредка поглядывая на экран ноутбука. Человек дежурил.
В дверь позвонили. Дежурный открыл, совершенно не ожидая подвоха. На пороге стоял улыбчивый молодой человек в легком джинсовом костюме, с озорными зелеными, слегка раскосыми глазами.
− Здравствуйте, − сказал дежурный.
− До свидания, − сказал гость, пробросил мимо дежурного округлый пластиковый предмет, покатившийся в комнату, и захлопнул дверь. Дежурный направил внимание на штуковину, определил что бомба, и большой разрушительной силы, просканировал, просчитал как можно ее остановить, все это очень быстро, за наносекунды, но остановить не успел , потому что молодой человек в джинсовом костюме чуть придержал его психическую деятельность, ровно на такой период времени, чтобы бомба успела взорваться.
Затем пластиковый кругляш лопнул, заливая все вокруг раскаленными газами, нагретыми до голубого свечения. Дверь квартиры выметнулась, и в полете обратилась в пепел. Занялась дверь соседней квартиры. Дом напротив озарился звездным голубым сиянием. Неестественно четкие тени протянулись от деревьев и коснулись ног пары патрульных Дневного Дозора.
Молодой колдун и девушка, начинающая ведьма, недавно инициированная, еще не утратившая характерный для недоедания сероватый цвет лица, но уже стильно и дорого одетая.
−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−−
* Кашьяпа — ученик, последователь Будды, архат, руководитель Первого буддийского собора. Не факт, что старик и есть тот самый Кашьяпа. Но предположение такое есть.