darkness: Здравствуйте, уважаемые авторы. Возможно мне показалось, но первая половина «Дикого Таланта» читается довольно-таки тяжело... Мне кажется, она писалась так же, через силу? Если да, с чем это может быть связано?

Optimus: Нужен был опыт совместной работы. Нужен был разгон. Нужно было, наконец, просто наколотить определенную массу текста, чтобы начать с чем работать. Потом мы чистили и урезали оную массу, а частью - просто утрамбовывали до читабельного состояния.
Вот эта утрамбовка, возможно, и чувствуется.
Кроме того, мы учли ошибки, допущенные в работе с первой книгой и к продолжению ("Фабрика уродов") подошли уже с достаточно жестким сценарным планом. Хотя и он периодически скручивается в узлы, удивляющие нас самих.

darkness:  В авторском сборнике Шимуна, кстати, присутствует рассказ-предыстория событий "Дикого таланта" про то, как Ришье потерял руку. Но и он не полный. Скажите, будет ли эта история подробно описана в продолжениях или, хотя бы, появится ли её отдельный, но более полный, вариант?

vrochek: "Восьмой рыцарь" был написан, когда мы начинали работать над Диким Талантом. Тогда у нас было всего несколько глав, и мы не знали, стоит ли двигаться дальше.
Героев надо находить. И откапывать.
Вообще, проработка героев — одна из самых интересных штук в писательском деле. А у каждого, даже мелькнувшего на заднем плане, персонажа есть своя история.
Я решил рассказать историю Ришье -  чтобы самому лучше понять его. Как раз была очередная Грелка, рассказ укладывался в тему, я сел писать.
Так появилась история Восьмого рыцаря и Похода Героев.
Куски повествования там выпущены специально — для создания эффекта перевертыша. Полная история Похода Героев, убийства Мертвого Герцога, пленения Ришье и его побега из гейворийского плена — целиком будет рассказана к финалу трилогии. А там, возможно, я соберу отдельные куски истории в одну повесть.
Но — время покажет, возможно, истории Ришье будет лучше именно в самом романе, чем отдельно.

OldFisben: Шимун, вот есть в "Питере" такой герой, как Убер. В сборнике "Сержанту никто не звонит" есть его коллега по интересам ("Ледяное Плямя"). В аннотации к этому рассказу вы пишете, что четкой позиции к скинхэдам у вас нет. Я, как читатель, некую симпатию к ним у автора все же увидел. Не могли бы вы объяснить почему? Не кажется ли вам, что это, гм, движение изначально деструктивно?

vrochek: Хороший вопрос.
Про героев.
Между ними есть небольшая разница. Уберфюрер -- скинхэд, верно, но не наци-скинхэд, как Холдо из "Ледяного пламени", а "красный". Недаром он говорит про Че Гевару и Киплинга. От Че -- неравнодушие к людским страданиям, готовность прийти на помощь, вера в социалистические идеалы, от Киплинга -- способность взвалить на себя бремя. Киплинговское "Бремя белого человека" -- это ведь не расовое превосходство, мол, недоразвитыми дикарями надо управлять, нет. Это практически прогрессорство, как у Стругацких в мире Полдня.
Как взрослые несут ответственность за детей.
Вообще, скины когда-то зародилось как молодежное движение, движение людей неравнодушных. Знаете, что существует движение "Скины против расовых предрассудков"?
И только у нас в России скины твердо ассоциируются с расизмом.

По поводу "Ледяного пламени".
Там вообще главный герой "казачок засланный". Он такой же скинхед, как я балерина. У него есть цель, и он использует для ее достижения любые подручные средства. В том числе -- людей.
Но цель его -- благородна и того стоит. Или нет?

Сначала скины привлекли меня как антураж. Яркая, вызывающая эстетика, особая музыка, радикальность взглядов. Они интересны. В них нет гламурности фашизма и — слава богу.
Настоящие скины по сути — панки. Вот в чем фишка.

Четкой авторской позиции нет в рассказе, а не у автора. Я вообще считаю, только читатели могут судить героя. Автор просто должен дать картину происходящего, а не навязывать свое мнение. Мерзавец ли Холдо? Или герой? Это решать читателю. То, что он использует скинов, делает его более чистым, чем они?
Современные наши скины — это реакция на давление. Нельзя унижать один народ и не получить негатива в ответ. Это естественная защитная реакция организма — белые клетки, атакующие инородные тела.
Вспомним историю. Не будь унизительного для Германии Веймарского мира, когда она была разорена победителями настолько, что дети рождались без кожи (и это факты! от голода), не получила бы Европа Гитлера, и нацизма, и счета в сорок миллионов трупов.
Унижение России рождает скинов.
В этом смысле скины — преувеличенная реакция на раздражение, как сказал бы незабвенный доктор Хаус: аутоимунная болезнь. То есть, белые клетки уже атакуют не вредоносные клетки, а все клетки подряд. Взбесившийся защитник. Но это все равно не делает их изначально плохими. Больными — может быть.
Но...
Изначально они хотели всего лишь справедливости.

OldFisben: Шимун, где-то на фантлабе лежит ваш отзыв на "Мобильник" Кинга. Не очень, скажем, положительный, с намеком на то, что мэтр исписался. После "Мобильника" на русском языке вышло еще два романа Кинга - "История Лизи" и "Дьюма-Ки". Ознакомились ли вы с ними? Остались ли при своем мнении? Может ли исписаться автор такой величины (а не просто быть на временном творческом спаде)?

vrochek: Думаю, автор любой величины может исписаться. Разве что совсем никудышным авторам это не грозит, нечему исписываться.
У Кинга после травмы вышел один откровенно плохой роман "Ловец сновидений", другой чуть получше "Мобильник" -- но это далеко не уровень старого, до травмы Кинга. Словно он в лихорадке.
Затем вышел "Блейз", который меня откровенно порадовал. Потому что это отличный роман. Один из лучших у Кинга вообще. Но это -- старый роман, как признавался сам Кинг, написанный им еще под псевдонимом Ричард Бахман, только очень сильно отредактированный. В Блейзе видны все сильные стороны Кинга. Психологизм, жесткость, честность и отсутствие жалости к себе и к герою. Герой получает именно то, что заслужил.
А дальше "История Лиззи" и "Дьюма-Ки". История Лиззи все еще больна всем, что получил Кинг в награду от травмы -- словоблудие на грани потери мысли вообще, лихорадочность, словно вообще отсутствующий внутренний редактор, неумение отделить важное от неважного, спешка, зацикливание на мелочах, точно автор пишет под амфетаминами...
А вот "Дьюма-Ки" очень отличается. Очень порадовал, почти наравне с Блейзом. Это цельный и жестокий роман. Это хороший роман. Это другой Кинг, но Кинг, избавляющийся от хнычущей жалости к самому себе.
Кинг словно снова становится Роландом, Стрелком, холодным и чистым, как сталь.
И это меня очень радует.
Жду следующий роман Кинга. Надеюсь, он будет еще лучше Дьюма-Ки и Блейза.

OldFisben: "Под Куполом" я как раз сейчас читаю в оригинале. Половину уже осилил. Так как я большой поклонник Кинга и его Постоянный Читатель, то мне очень нравится, но самоповторов все равно очень много. Противостояние, Туман, даже Мобильник. Книга очень динамичная и (после 400х страниц) даже немного поверхностная. Того надрыва, что был в "Дьюме" точно нет. Кинг здесь больше развлекает, чем размышляет над чем-либо.

Шимун, а какой роман Кинга у вас самый любимый?

vrochek:  Я бы с удовольствием читал Кинга в оригинале, но не владею языком на таком уровне. Так что завидую самой черной завистью, OldFisben!
И жаль, если книга получилась похожа на Мобильник. Впрочем, дождусь перевода.

Самый любимый роман Кинга? Пожалуй, "Сияние". Хотя я очень люблю "Исход", "Мизери", "Темную башню", "Бессонницу" и "Блейза". Я люблю даже Томминокеров, которых мало кто любит. Но в "Сиянии" Кинг просто поразителен.
Великолепный роман.
Настоящий.

Melissa: У меня вопрос к обоим авторам. У Виталия Обедина в книгах центральное место уделяется детальным описаниям, характерам и действиям героев. У Шимуна Врочека - поступки и мысли, побуждения. Все построено на чувствах - как в трех мертвых богах был бог, способный заводить толпу. Как получилось так, что два совершенно разных по сути писателя стали работать в соавторстве?

Optimus: Они сошлись, как лед и пламя...
Не знаю, что ответит Шимун, но мой ответ такой:
Мне кажется, мы нащупали основу для неплохого творческого дуэта. Я - неплохой сюжетчик, Шимун - мастер стиля. Один возводит стены, другой наполняет их содержанием. Иногда в порядке эксперимента мы меняемся и учимся друг у друга.

vrochek: Доброй ночи, Melissa! Спасибо за вопрос!
Когда я начинал писать, я начинал с романов. Я писал помногу, не ленился, и написал их штук семь или восемь, точно не помню. И все бы хорошо, но, к сожалению, это были очень плохие романы — даже хуже, чем нынешние. (Улыбается)
Поэтому я стал тренироваться на кошках, т.е. писать рассказы. И желательно хорошие. Это выходило очень медленно и мучительно, в год я мог написать один рассказ. От силы два — и это еще был хороший результат! Зато эти рассказы были гораздо лучше моих романов — ну, я так думаю. По крайней мере, в то время я написал рассказ "Три мертвых бога", который до сих пор меня по-хорошему удивляет.
Но мне хотелось однажды написать что-то вроде Желязновских "Хроник Амбера". А это, если вспомнить, как раз повести.
(Впрочем, я бы не отказался написать и сами Хроники, но Роджер Желязны, будь он проклят, как всегда, успел раньше:).
Когда мы познакомились с Виталием, я уже не мог писать ничего, кроме коротких рассказов. Мы познакомились на знаменитом конкурсе рассказов Рваная Грелка. Кажется, тогда тему задавал Сергей Лукьяненко. Виталий написал отличный рассказ, положивший начало миру Слотеров — "Слотеры", позже переименованный им в "Плоть и камень". Это был огромный по моим меркам рассказ — и очень свободно написанный, лихой и с отчетливым привкусом Амберовских хроник. Сет Слотер кулаком и такой-то матерью наводил добро в родовом магическом замке Древней Крови.
Я помню, за этот рассказ голосовал.
Самое интересное, что Виталий к тому времени еще не читал Хроник Амбера, так что сходство с Желязны оказалось чисто случайным. Но мне хватило, чтобы запомнить автора. Его бы чуть-чуть подредактировать, подумал я с цинизмом автора, пишущего коротенькие рассказы. И будет отлично.
Тогда у меня и появилась мысль о соавторстве. Виталино умение строить сюжет, увлекательно писать, создавать миры, в которых хочется жить — да, это мне понравилось.
И еще в прозе Виталия живет этот дух приключений, который был в старой фантастике, и который сейчас почти исчез — и очень жаль, если честно.
И когда мы в следующий раз пересеклись на форуме "Княжий пир" Юрия Никитина, то практически одновременно обратились друг к другу с предложением написать что-нибудь вместе.
Так и получилось.
Хмм.
Вообще-то, если честно, сначала мы планировали написать всего лишь рассказ. (Смеется)

Sean: Здравствуйте, Шимун!

Вот какой вопрос назрел. Читая ваши произведения, постоянно ловишь себя на мысли, что мир, и описываемые ситуации, поведение персонажей, жёстки и жестоки. Зачастую хэппи-ендов у вас не бывает, не практикуется такое как-то. Так вот, почему?
Почему жёсткие, мрачные рассказы?
Как вы пришли к тому, что решили писать именно такую фантастику?
И какие, может быть, события повлияли на это решение?

Ах да, и откуда такая страсть к Ктулху ?

vrochek: Доброго времени суток, Sean!
Как ни странно, но для меня это и есть хэппи-энды. Когда не самый честный человек преодолевает себя и становится честным — пусть и ценой жизни, это для меня хэппи-энд.
Когда все вокруг ликуют, что детей отправляют в бой, а два дурака не могу этого вынести — это хэппи-энд. Потому что два дурака не собираются этого так оставлять.
Честный финал - самое важное в рассказе. Такое вот имхо.
Почему жесткие рассказы? Не знаю, если честно. Я бы рад писать сказки, мягкие пушистые, чтобы все сквозь розовые очки — но не могу, не получается.
Думал написать сказку для дочери — получился "Крик единорога".
Я не решал писать такую фантастику. Оно как-то само собой вышло. Может быть, как ни странно, такая фантастика сама выбрала меня.:)
Какие события повлияли? Да нет, ничего такого. Детство у меня было хорошее, да что там — отличное детство, еще вполне советское. Всем такого желаю. Я рос гордым, что родился в этой стране. Это все-таки особое чувство, сейчас такого у детей почти нет, увы.
Почему мертвый бог?
Ктулху мой кумир. А если серьезно, чего у Лавкрафта не отнять — это ощущение сверхестественного ужаса, такого, что волосы дыбом на затылке, исходящего от его вещей. Так что с Ктулху он угадал на сто процентов. С таким брендом сейчас даже Эпл с трудом конкурирует. И причем, заметьте, для этого Ктулху не надо обновлять дизайн и запускать флэшмоб. И даже 3G модуль ему ни к чему. Он хорош своим многомиллионным сном и километровой толщей воды над осьминожьей головой.
Не надо его тревожить. (Смеется)

Komandor: Насколько я знаю, мир Слотеров принадлежит Виталию Обедину (по крайней мере, его произведения датированы раньше, чем аналогичные рассказы Шимуна в мире Слотеров). Тогда как получилось, что вы стали писать по нему вместе?

Optimus: Изначально существовал не столько "мир Слотеров", сколько один город, вписанный в него - Ур, Блистательный и Проклятый. Где и развивались все основные события, героем которых был громила-Выродок Сет Слотер.
Когда мы с Шимуном решили попробовать себя в тандеме, то как-то сама собой пришла идея дать развитие вселенной "магии и пороха" (эдакий "магопанк"), но вывести события за стены Ура. Туда, куда уводят нестерпимо блестящие стрелы Свинцовой тропы.

vrochek: Приветствую, Komandor!
Выше мы ответили на этот вопрос -- каждый по-своему.
Добавлю лишь, что мне с самого начала понравился мир, созданный Виталием, поэтому, когда мы договорились написать что-нибудь вместе, я настоял, чтобы действие происходило в мире Древней Крови. Так получился "Дикий Талант".
Впрочем, если бы прошел вариант Виталия (магический спецназ, зачарованные арбалеты, что-то от мира моих "Детей ненависти") то вы, возможно, читали бы роман под названием "Дикий Спецназ"

Komandor:  Ещё, если не ошибаюсь, Шимун прописывает мир от лица Малиганов? Но, ведь ещё существуют и другие кланы? Как вы относитесь к тому, чтобы сделать этот проект ещё более масштабным? Включить авторов, которые будут прописывать остальные кланы. И вообще, как вы относитесь к идее авторства - пусть даже фанфика на ваш мир глазами других кланов или неиспользуемых персонажей?

Optimus: Выше, отвечая на вопрос OldFisben`а я свою точку зрения на ситуацию с фанфиками и межавторскими проектами отразил. Будет интересно послушать, что скажет Шимун.

vrochek: Не ошибаетесь, Komandor. Я пишу от лица Малиганов.
Верно, существуют еще два клана Древней Крови: Морганы и Треверсы. У каждого из них свои достоинства и недостатки. И собственные скелеты в шкафах. (Улыбается)
Честно говоря, не думал пока о таком варианте. Но в целом звучит логично: для каждого клана свой автор, вместе создаем целый мир.
И фанфики... да, пожалуй, интересная мысль.
Спасибо, мы подумаем.

lurje: Виталий, здравствуйте, скажите пожалуйста - мне кажется или Сет Слотер действительно похож на Конана? Не является ли киммериец его прототипом?

Optimus:  Учитывая, что в обоих случаях речь идет о свирепых громилах с пудовыми кулаками, вопрос вполне уместный. Но в общем, на физических кондициях все сходство заканчивается.
Конан - варвар, презирающий цивилизацию. Сет изначально вписан в Ур, Блистательный и Проклятый и не мыслит себя без этого города.
Конан ненавидит колдунов и считает бесчестной магию. Сет вырос в окружении магии, приспособленной для практических целей и бытовых нужд, для него это вполне естественная вещь.
У Конана при столкновении с демонами волосы на загривке становятся дыбом. Сета (как и любого другого Выродка) самого считают демоном в человеческом обличии.
Конан - пират, вор, грабитель (до вступления на аквилонский престол). Сет честно (насколько это можно в Уре) зарабатывает себе на труд охотой на нечисть. При том, что как Выродку ему больше пристало как раз воровать, грабить, пиратствовать.
По мне так если Сет на кого из персонажей и похож, так это на Геракла. Ходит здоровенная орясина со своими представлениями о добре и зле, со своими закидонами и, простите, месит чудищ, а также тех, кто попадает под горячую руку. )))
Персонаж замысливался по формуле "чужой среди своих" в квадрате. То есть, чужой он как для простых граждан Ура - потому что Выродок, так и для Выродков - потому что бастард.

OldFisben:  Шимун, Виталий , традиционный, но очень интересный начинающему автору вопрос.
Как вы пишите?  Есть ли изначальный план сюжета или дельные мысли приходят по ходу письма?
Пишите на бумаге? На компьютере? Сколько это обычно занимает времени? С какими проблемами сталкиваетесь? Самый главный враг писателя? Много ли правите уже написанное?
Ваши любимые авторы? Фильмы? Где вы черпаете свое вдохновение?

Optimus:   Моя версия ответов по заданным вопросам:
1. План сюжета
В "ДТ" изначально был общий план с размытыми линиями и ходами. Формировался в процессе работы. В "ФУ" мы уже используем определенную сюжетную разметку. Но она не доминирует над героями и их мотивами и поступками. Герои запросто могут удивить нас самих, хотя мы считаем, что знаем, чем закончится книга.
2. Бумага или компьютер.
Я пишу и на бумаге и на компьютере. Все зависит от того, где застанет вспышка творческой активности. При том, что по скорости печати любую секретаршу за пояс заткну (а что вы хотите - 11 лет в журналистике!) на бумаге мне нравится больше.  
3. Время
По разному. Иногда это 15-20 минут в день, рекорд - 18 часов с перерывами на "в туалет".
4. Проблемы и враги (писателя)
Все, что способно отвлечь. Основная работа, новая компьютерная игра, новое увлечение, новый фильм, вышедший прокат, новая книга, купленная в магазине и завладевшая тобой и т.д.
Но главная проблема (моя лично) необязательное отношение к работе над книгой. По типу: а, сегодня, не пишется, ну и шут с ним, полажу лучше по сайтам... Знаю, что это неправильно, но победить себя не могу.
5. Правки
С недавних пор стал править себя очень и очень сильно. Надеюсь, на качестве "Песни крови" это отразится.
6. Авторы, фильмы и вдохновение
Любимый автор отсутствует ("не могу же я разорваться" (с)). Но если брать по массовости (количество произведений одного автора, прочитанное мной), то пальму первенства делят Артуро Перес-Реверте (самый известный цикл "Приключения капитана Алатристе") и Бернард Корнуэлл (самый известный цикл "Приключения стрелка Шарпа").
Любимый фильм - "Эквилибриум". Ничего не могу с собой поделать, несмотря на сюжетные дыры и определенную наивность сценария. Люблю и все тут.
Такого, чтобы что-то попав в поле зрения, взяло и побудило немедленно броситься писать нет. Наитие приходит изнутри, само. Как правило, эта некий набор слов или ассоциативный ряд - предложение, реплика, образ, который нужно немедленно зафиксировать! Иначе потом его не удастся найти.
Как-то так.

vrochek:  Обычно пишу на компьютере. Ставлю таймер на 10 минут. И делаю так: 10 минут пишу, 10 занимаюсь другими делами. Главное, эти десять минут не останавливаться и не давать себе уйти в сторону - что проще всего, а работать.
Как там у Кинга? Муза капризная, она приходит далеко не всегда, но когда она решится к тебе прийти, она должна знать, что в любой день, в определенное время время ты будешь в определенном месте. И рано или поздно она появится.
Правда, Муз у Кинга мужского рода — небритый похмельный мужик в бейсболке и с пивным брюшком. Но даже ему нужно знать, что ты
А еще, когда затык (а это бывает часто), помогает взять ручку и бумагу, или, например, карандаш и блокнот и писать там.
У меня есть печатная машинка, маленькая, механическая. Я напечатал на ней очень неплохие (на мой взгляд) куски "Питера".
Это помогает.
Еще помогает музыка. Я вообще не начинаю писать, не собрав саундтрек под ту вещь, над которой работаю. Это поиск атмосферы и одновременно якоря, который будет возвращать меня в происходящее в рассказе или романе снова и снова.
У других авторов может быть по-другому, у меня так. Например, когда я писал "Дикий Талант", у меня из колонок звучали баллады Джонни Холлидея (это такой французский рокер) — "Sang Pour sang" и "", а когда взялся за "Питер", в наушниках зазвучал Tom Waits. Бывает, что совершенно странная вещь находится, но которая попадает стопроцентно под атмосферу. Скажем, я даже не предполагал, что пронзительная и светлая баллада Bee Gees "Holiday" будет лучшим саундтреком к падающим на город атомным бомбам.
Медленно расцветающий ядерный гриб...
У меня до сих пор мурашки по коже от этой вещи.
К тому же музыка позволяет вернуться в прежний мир после долгого перерыва — она работает как мнемонический якорь.

Самый главный враг писателя — он сам.
Вообще, самое главное, организовать рабочее место, выбрать время, дать себе норму выработки и выполнять ее изо дня в день. Это очень сложно. Очень. Но самое сложное — не отвлекаться. И близкие люди тут обычно не помощники писателя, а, увы, самые-самые враги.
Я обычно пишу ночью (не считая цейнтота, когда я должен был сдавать Питер и писал все свободное время), когда жена с